Наследник пепельной собаки

Да, это был никто иной, как сам бультерьер собственной персоной. И он медленно, но верно приближался к ним.

Властным жестом голого хвоста незнакомец прогнал всех, впился немигающим взглядом в дрожащих щенков и неожиданно высоким голосом сказал:

— А я к вам, молодые люди. Инспектор Харитон Хнойниц.

Глава двадцать четвертая

Допрос бультерьера Харитона

Несмотря на угрожающую внешность, инспектор оказался милейшим существом. Он быстро навел везде порядок. Первым делом он выслушал все жалобы Роди и Фати и приказал кормить их, как положено кормить сеттеров, то есть творогом, сыром, овощами и чистейшим мясом.

Потом он распорядился, чтобы их на полдня спускали с цепи. И в эти часы часто брал их с собой на прогулки, беседуя обо всем на свете.

— Мы должны быть откровенны друг с другом, — частенько говаривал инспектор Харитон. — Ведь как-никак мы родственники. И пусть бультерьер считается служебной собакой, но от службы-то у него только коротенький слог «буль». А два других слога принадлежат самому что ни на есть охотничьему племени — терьерам. Разве мы не охотимся на кабанов? Разве ваши и наши братья отважно не лезут в нору за барсуками?

И Родя с Фаустусом с радостью делились со старшим другом всеми своими щенячьими секретами.

В бараке давно был наведен идеальный порядок, но Харитон все не уезжал. Впрочем, щенки только радовались: жизнь у них стала теперь вполне сносной.

— Может, он нас с собой заберет? — не раз спрашивали друг у друга Родя и Фатя, и, наконец, решились спросить об этом напрямик.

Они втроем гуляли по чернотропу — самому хорошему времени охоты, когда снег еще не покрыл землю и не убил многие запахи. Родя и Фаустус носились, как угорелые, пьянея от обилия следов. Набегавшись, они улеглись в небольшом овражке, где не было ветра.

— Господин Харитон, — решился, наконец, первым Родя. — Говорят, вы скоро уезжаете… А не могли бы вы… забрать нас с собой?

Инспектор задумчиво пощелкал грозными зубами.

— Разумеется, это в моих силах. Но… Для этого вы должны честно рассказать мне, за что сюда попали.

— Дурацкая драка! Мы не хотели! Мы никого не покусали! — залаяли щенки.

— Ну, из-за этого вас бы здесь не держали, — улыбнулся Харитон, и его крошечные глазки совсем исчезли. — Говорите-ка все, и начистоту!

Родя и Фатя рассказали ему все про всю свою жизнь, но хитрый Харитон все еще поглядывал на них недоверчиво, уверяя щенков, что за такие мелочи никто не стал бы держать их так долго взаперти.

— Здесь явно дело государственной важности! — серьезно закончил он и отвернулся.

Делиться тайной очень не хотелось, но страх перед тем, что они останутся в этом отвратительном месте, возможно, на всю жизнь, оказался сильнее. И Родя решился.

— Только это страшная тайна! Никто не должен…

— Разве вы сомневаетесь во мне?

— Нет, нет! Дело в том, что на лугу у Большой Реки зарыто что-то непонятное, но очень-очень важное! И я обнаружил это! Я сам! — Гордость так и распирала Родю. — И за это меня выгнали. То есть, конечно, не совсем выгнали, но мне никак нельзя вернуться домой. Меня тут же сцапают. И еще… — Родя смутился, но решил все-таки быть честным до конца. — Ведь нам, сеттерам, нельзя рыть землю — это страшное преступление. Все меня засмеют, опозорят, никогда больше не разрешат охотиться… — Фаустус молчал и только тряс ушами в знак подтверждения. — И поэтому нам очень, очень надо выбраться отсюда!

На яйцевидной морде Харитона Хнойница появилось подобие улыбки. Он даже облизнулся от удовольствия.

— Вы настоящие благородные щенки, — почти промурлыкал он.

— И потому достойны того, чтобы я забрал вас отсюда. Хотя бы за вашу честность.

Родя и Фатя завертели от радости хвостами, как мельницы крыльями.

— И еще скажите сэру Томасу, чтобы он отдал мне мою золотую медаль! — попросил уж для окончательного счастья Фаустус.

Харитон пообещал и это.

Все трое вернулись за ворота довольные и веселые. Родя и Фатя беспечно завалились спать, надеясь, что это их последняя ночь в ненавистных будках. А инспектор Харитон забрал у сэра Томаса медаль Фаустуса и уединился в отведенной ему комнате.

Глава двадцать пятая

Таинственное Нечто

Глазки его сверкали, мускулы играли под редкой белесоватой шерстью. Харитон бегал по комнате, то и дело потирая лапы.

— О, глупые самонадеянные простачки! — порыкивал он. — Как ловко я обвел вас вокруг когтя!

А все дело заключалось в том, что инспектор Хнойниц уже давно слышал какие-то слухи о странном месте у Большой Реки. По роду занятий он должен был всё, всех и везде проверять, и вот пару месяцев назад ему попался помятый рапорт о том, что на Дубовом Лугу кто-то пытался рыть землю. На это можно было бы не обратить внимания: зачем охранялся пустой луг, никто давно не помнил. Но на то Харитон Хнойниц и был лучшим бультерьером Хундарики, чтобы совать свой нос во всё без исключения.

Он полез в архивы, стал расспрашивать древних стариков и даже припомнил какие-то смутные рассказы из собственного детства. В конце концов, выяснилось, что дело стоило усилий.