Наследник пепельной собаки

Старинные хроники, написанные забытым языком, намекали на то, что на Дубовом Лугу в незапамятные времена было зарыто нечто. Что именно — все истории об этом умалчивали. Но Это Нечто на всякий случай строго охранялось. Миновали уже сотни и тысячи лет, все забыли, зачем стоит на лугу стража, и относились к этой обязанности кое-как. Никому и в голову не приходило, что там можно что-то искать.

Однако рапорт лежал перед Харитоном: на лугу рылись.

Сначала он думал, что маленький дурачок просто резвился. Но потом навел справки и выяснил, что, во-первых, рыть сеттерам категорически запрещено, а, во-вторых, что рывший яму сеттер происходил из семьи, отличавшейся прекрасным, очень мощным чутьём. Нет, не станет малыш так просто нарушать Закон. Он явно что-то учуял!

И Харитон Хнойниц пошел по следу. Благодаря подробной информации, полученной от рыдающих родителей и Бурана, он быстро разыскал и борзую, и хердеров, и Шумилу, и догов, и босерона. И наконец обнаружил пропавшего Рёдмирана Ибсена в учебной части караульной службы Хундарики.

Оставалось самое легкое — втереться к малышу в доверие.

Правда, малыш был уже выше инспектора ростом, с пастью, полной настоящих зубов, но в голове у него еще явно гулял ветер.

Его товарищ оказался таким же дурачком, и Харитон с легкостью выведал у них тайну. Теперь надо было просто прийти с ними на место, дать вырыть спрятанное — и самому стать обладателем Этого Таинственного Нечто.

А уж в том, что Это Нечто непременно принесет ему славу и могущество, инспектор Хнойниц не сомневался. На это у него нюха хватало, хотя, честно признаться, чутье у бультерьеров никакое.

Словом, Харитон чувствовал себя достойным маленького праздника. Поэтому, когда стало совсем смеркаться, он вышел в поле неподалеку и позволил себе всласть передушить всю попадавшуюся на пути живность: кротов, полевок и сусликов. В темноте ему даже встретилась какая-то жертва покрупнее.

Инспектор уже предвкушал хоть какое-нибудь сопротивление, без которого любая борьба становится неинтересной, но… Маленькая тварь ловко извернулась и пребольно впилась ему прямо в сухожилие на левой задней лапе. Хотя бультерьеры и почти не чувствуют боли, но нога его инстинктивно отдернулась и он подпрыгнул от неожиданности, а маленькая черная тварь тем временем скрылась в норе.

Харитон выругался и вернулся в караулку. Настроение у него несколько испортилось.

Всю ночь над дежурными и спящими псами раздавался пронзительный трубный храп инспектора. И, слыша его, Родя с Фатей то и дело вздрагивали во сне.

Глава двадцать шестая

Следы на снегу

Наутро, весь служебный состав был выстроен на плацу. Псы сидели ровным строем, вывалив жаркие языки на одну сторону. Какой-то эрдель зазевался и высунул его не на ту, и за это французский бульдог подпрыгнул и крепко цапнул его прямо в нос.

Инспектор Хнойниц поблагодарил всех за службу, подарил сэру Томасу банку заморского консервированного корма, отцепил щенков-сеттеров, и они навсегда покинули мрачные стены караулки.

Троица весело мчалась уже побелевшими полями, и Родя с Фатей не могли набегаться по свежим следам всевозможных здешних обитателей и от души валялись в чистом снегу, приводя свою шерсть в порядок. Зимой, когда почти все птицы улетают на юг, хорошей охотничьей собаке все равно есть, чем развлечься на так называемой «Белой Тропе». Вот прошел тетерев, оставив следы не только от ног, но и по бокам от крыльев. Вот клочки заячьей шерсти по кустам, вот комки черной земли от кабанов, а вот и круглая мягкая лапа рыси. Надо держаться настороже. А уж как приятен писк полевок, слышный тонкому уху даже под толстым одеялом снега!

Но самые интересные следы зимой у лисы, и называются они нарыск. Ища мышь, она проведает каждую кочку и пень, не минует опушек, где живут зайцы, не пропустит поляны, доберется до речки. Даже голова закружится, пока обегаешь эту путаницу!

Однако Харитону совсем не нравились ни эта игра молодежи в следопытов, ни выпавший снег. Во-первых, будучи в общем-то голым, он сильно мерз, а во-вторых, очень боялся, что к тому времени, когда они доберутся до Дубового Луга, земля закаменеет и будет покрыта слишком толстым слоем снега. А до лета далеко — и что еще могут выкинуть два дурачка, не говоря уже о том, что к весне они превратятся в годовалых псов. Таких уже не очень-то заставишь плясать под свою дудку!

И Хнойниц все время торопил щенков.

Но отдыхать все-таки было надо. И вот на третью ночь они, как всегда, зарылись в сугроб и свернулись калачиками, прикрыв хвостами носы. Щенкам было вполне тепло, а вот инспектор изрядно дрожал и пытался улечься между лохматых — или на собачьем языке, хорошо одетых — приятелей.