Об обращении с людьми

Слишком скромных и застенчивых, впрочем, добрых людей, надобно стараться ободрять и внушать им большее доверие к самим себе. Сколь презрительны нескромность и самохвальство, столь же мало приличествует мужчине из­лишняя застенчивость. Благородный человек должен чувст­вовать свое достоинство и столь же мало быть несправедливым к самому себе, как и к другим людям. Но чрезмерная похвала и слишком выказываемое отличие ос­корбляют человека скромного. Он должен узнавать твое к нему уважение не столько из слов, сколько из беспритвор- ных и искренних твоих поступков.

(21).

Естественно, что неосторожным и болтливым людям никакой тайны вверять не должно. Желательно бы было, чтобы вообще никакой тайны не находилось в свете, чтобы всякий мог действовать открыто и искренне и все сердечные движения выставлял на вид всякому человеку; желательно бы было, чтобы всякий думал и говорил о том только, о чем может думать и говорить явно. Но так как сие - особенно для людей занятых общественными должностями или обя­занных иногда хранить чужие тайны, - вовсе невозможно, то по крайней мере должно соблюдать возможнейшую осто­рожность в сообщении оных.

Есть люди, которые никак не могут молчать о каком-ли­бо деле. Часто по лицу их уже угадать можно, что у них есть какая-нибудь новость; они томятся до тех пор, пока не сообщат ее другому себе подобному болтуну. Другие хотя бы и желали хранить молчание, но не имеют искусства не разглашать вверенной им тайны намеками, взглядами, либо каким-нибудь другим образом, или не имеют твердости вы­держать допытливости со стороны других людей, или же слишком много доверяют честности и молчаливости тех, ко­торым себя вверяют. Перед всеми таковыми надобно быть скрытным.

Иногда и небесполезно бывает людей болтливых при первом же случае, когда они что-нибудь о нас разгласили, ввести в такой страх, чтобы они и заочно не смели отзы­ваться о нас в какую бы то ни было сторону. Известные, соб­ственно так называемые вестники, которых довольно

находится почти в каждом городе, могут быть полезны тог­да, когда кому захочется разгласить какую-либо небылицу в публике. Но в таком случае непременно надобно просить их о молчаливости, иначе они может быть и не сочтут сего достойным разглашения.

С допытливыми и любопытными людьми можно, смот­ря по обстоятельствам, обращаться важно или забавно. В первом случае, когда мы заметим, что они сколько-нибудь вмешиваются в наши дела, за нами присматривают, подслу­шивают, допытываются наших поступков или стараются выведать даже наши намерения и предприятия, должно изъясниться с ними на словах или письменно или на самом деле дать им такой отпор, чтобы они впредь не захотели коснуться нас и стороною. Если же хотим над ними пошу­тить, то непрестанно надобно занимать их любопытство, чтобы они, развлекаясь мелочами, не обращали внимания на те предметы, которые мы стараемся от них скрывать.

Рассеянные

и забывчивые люди вовсе не способны к де­лам, требующим известной точности. Молодых людей еще можно исправить от сей погрешности и довести до того, что­бы они нс развлекались мыслями. Люди, которые бывают забывчивы по чрезвычайной только живости темперамента, со временем, становясь старее, хладнокровнее и скромнее, от сей слабости избавляются. Другие же показывают один только вид рассеянности, думая тем почесться важным или ученым. О подобных глупостях надобно только сожалеть и остерегаться таковую рассеянность почесть пристойной. Сюда можно отнести и тех, которые притворяются больны­ми с тем, чтобы возбудить к себе сочувствие. Но у кого па­мять действительно слаба и долговременными упражнениями укрепить ее не может, тому советую запи­сывать все то, что он хочет помнить, и еженедельно пере­сматривать свою записку; ибо, действительно, нет ничего досаднее, как если кто обещает нам что-нибудь для нас ну жное, и мы с надежностью полагаемся на его слова, но он совершенно забывает, о чем было говорсно.

Впрочем, людям слишком рассеянным не должно слиш­ком вменять, когда они иногда без всякого намерения быва­ют к нам невнимательны, не оказывают нам вежливости или не слишком соблюдают приличие в общественном или дружеском обращении.