Оружие Круппа. История династии пушечных королей

Когда в октябре 1952 года было объявлено об этом решении, на английский парламент обрушилась волна протестов. «Английская пресса наиболее решительно выступала против решения Макклоя освободить Круппа, — писал Элистер Хорп в лондонской «Дейли телеграф», — но эти протесты не идут ни в какое сравнение с той бурей, которая поднялась, когда Союзный Контрольный Совет был вынужден огласить условия своего плана «ликвидации» империи Круппа».

Между тем Альфрид Крупп поручил члену совета директоров Гардаху сделать от его имени заявление, в котором оценивал все попытки наложить секвестр на его шахты и домны, как «нарушение германской конституции, лишение обычных прав человека и подавление свободы торговли». Это вызвало в Англии еще одну волну протестов. В начале ноября Джеймс Камерон опубликовал в «Дейли миррор» полемическую статью под заголовком: «Вскормленный войной пес все еще воет о несправедливости», и в палате общин лидер либералов Клемент Дэвис вновь поднял вопрос о компенсации Круппу, предоставляемой по Мелемскому соглашению. «Возвращение огромной суммы денег семье, чья деятельность оказала столь большую помощь Гитлеру, потрясла людей во всех странах, — заявил он. — Поскольку Крупп был признан виновным в применении рабского труда и захвате чужой собственности, так нельзя ли часть его богатства отдать пострадавшим?»

Вопрос был поставлен вполне законно, некоторые из пострадавших тоже имели своих адвокатов, и эта угроза висела над Альфридом до конца его дней.

Однако, к несчастью этих людей, во времена холодной войны никто ими не интересовался. Официальное мнение Западной Германии и изворотливость Круппа — вот что имело тогда значение. Поэтому через четыре месяца затишья договор с Круппом принял окончательный вид. «Перечень» видов производства, которыми запрещалось заниматься фирме «Крупп», включал «производство какой бы то ни было легированной стали, кроме минимального количества, необходимого для тех предприятий, которые остаются в собственности Альфрида Круппа».

То же касалось и «горячей прокатки стали». Однако в «Перечне» говорилось, что «Видиа» не входит в число сталелитейных предприятий.

Далее шел текст, набранный петитом. Крупповские угольные шахты в Бохуме — «Ганновер-Ганнибал» и «Константин Великий» подлежали передаче опекунам и могли быть на определенных условиях проданы иностранцам. Все остальные предприятия тяжелой промышленности, которыми владел Альфрид, передавались компании-учредителю «Хюттен унд бергверке Рейнхаузен дахгезельшафт». Эта компания должна была распоряжаться всеми сталелитейными заводами, угольными шахтами и железорудными месторождениями бывшего крупповского концерна — заводом «Рейнхаузен», эссенскими шахтами «Бергверке», железорудным филиалом фирмы «Зиглан бергбау», угольными месторождениями «Россенрей», «Рейнберг» и «Альфред» и шахтами «Геверкшафт Эмшер-Липпе».

Капитал компании определялся в сумме 12 миллионов 792 тысячи долларов в обычных акциях и 7 миллионов 466 тысяч в обратимых бонах. Все это должно было находиться в руках опекунского совета, состоящего из известных немецких банкиров, не связанных в прошлом с нацизмом, — бывшего канцлера Ганса Лютера, Герберта Любовски и Карла Гетца. За пять процентов комиссионных опекуны взяли на себя обязательство в течение пяти лет, начиная с 31 января следующего года, предлагать для продажи предприятия этой компании «независимым лицам»; если через пять лет покупателей не найдется, все предприятия могут быть проданы тем, кто пожелает их приобрести. Из числа возможных покупателей исключались сам Альфрид Крупп, его ближайшие «родственники... или лица, действующие по их поручению». Бывшие рабочие и служащие Круппа, продолжающие работать на этих «отчужденных предприятиях», как их стали называть, имели право купить до 10 процентов общего числа акций и цепных бумаг компании-учредителя.

Таким образом, Альфрид остался мультимиллионером. В числе других финансовых источников он имел 24 процента добычи угля на шахтах «Россенрей» и «Рейнберг», которые при английской администрации приносили в год до 830 тысяч фунтов стерлингов. И хотя Крупп не мог распоряжаться своими угольными шахтами и железорудными копями, ой все Ясе оставался полноправным, единоличным владельцем всей обрабатывающей промышленности концерна — прокатных станов, фабрик, заводов, верфей и домен. В целом оставшийся у него капитал оценивался в 140 миллионов долларов. Конечно, он не был уже фантастически богатым воротилой, как во времена «третьей империи», но ведь с тех пор и все вокруг изменилось так, словно минула тысяча лет. Однако по любым стандартам он оставался одним из самых богатых людей в мире. И все же после подписания Мелемского соглашения 4 марта 1953 года казалось, что Альфриду уже никогда не удастся вновь сконцентрировать в своих руках такую экономическую власть, какой обладала династия Круппов до 1945 года.