Оружие Круппа. История династии пушечных королей

Однако ко времени авантюрного рейда «Пантеры» в Агадир ситуация изменилась. Теперь Марокко привлекало к себе магнатов стали уже не по соображениям сбыта, а как источник сырья, и, пока Вильгельмштрассе и Кэ д’Орсэ[32]

выясняли, кто из них вправе играть марокканскими марионетками, Крупп, Тиссен и Шнейдер объединились в подставной компании «Юнион дэ мин» и договорились разделить железную руду султана на троих. Меньше всего они были заинтересованы в дипломатических осложнениях между Францией и Германией. А эти осложнения возникли по вине ремшейдского промышленника Рейнгарда Маннесмана. Он выплатил марокканцам значительную сумму за концессии по добыче руды и, если бы Марокко стало французским протекторатом, понес бы большой убыток. Маннесман убедил нескольких депутатов рейхстага, что является жертвой, а бряцающий оружием Пангерманский союз доделал остальное. Канонерка отплыла в Агадир. Тогда Англия встала на сторону Франции, пыл Вильгельма остыл, и Марокко стало французским. Шнейдер, не нуждаясь больше в союзниках, вышел из картеля, а все трое немцев — Крупп, Тиссен и Маннесман — остались на бобах.

Однако такие сложные маневры бывали редко. В большинстве отсталых стран торговые агенты, хорошо освоившие старую испытанную тактику подкупа в сочетании с примитивными «силовыми приемами», продолжали добиваться поразительных успехов для своих фирм. Одной из самых больших побед в истории взаимного надувательства был бразильский контракт, выхваченный Круппом из-под (носа Шнейдера. Вначале положение немцев казалось совсем безнадежным. Их соперники имели значительно лучшую продукцию — французскую 75-мм пушку, и люди Круппа знали это. Когда Рио-де-Жанейро назначил первое испытание орудий, эссенские скорострельные пушки даже не прибыли еще в Бразилию, тогда как французские образцы находились уже под усиленной охраной в центре страны. Утром в день опытных стрельб агент Шнейдера получил истерическую депешу от начальника охраны: склад сгорел, стволы непригодны. Оказывается, толпа окружила французский склад и забросала крышу зажженными факелами. Вся батарея была испорчена.

После отчаянных телеграмм в Ле-Крезо оттуда была отправлена вторая партия орудий, но, когда корабль с грузом достиг бразильского порта, где пушки надо было перегружать на речные пароходы, выяснилось, что накануне кто-то щедро одарил деньгами местных капитанов и они отказались принять груз на том основании, что 75-мм снаряды взрываются и значит опасны. На следующий день одна из газет в Рио-де-Жанейро сообщила под огромными кричащими заголовками, что в бразильский штат Амазонка вторглись перуанские войска. Специальный корреспондент этой газеты, носивший удивительно не латиноамериканскую фамилию фон Рестсоф, утверждал, что войска Перу вооружены пушками Шнейдера. Рио, предупреждал он, должен немедленно приобрести современное оружие. Начавшиеся вечером враждебные демонстрации вокруг французского посольства помешали проводить какие-либо разумные переговоры, а на следующий день пришло сообщение из Рура, что целый артиллерийский парк Круппа уже отгружен и плывет в Бразилию. Его купили сразу же, заочно. Когда пушки прибыли на берег, оркестр заиграл «Германия превыше всего», капитан фон Рестсоф стал в положение «смирно», а возмущенный представитель Шнейдера удалился.

Как и все европейцы, Густав был озабочен событиями на Балканах, но по причинам особого свойства. Других тревожило беспрерывное состояние войны в Европе. Крупп не возражал против этого: он любил хорошую схватку. Но его беспокоил самый ход событий. Хотя каждая из сражавшихся армий вооружалась различным оружием, полученным из Шеффилда, Ле-Крезо и Эссена, однако для поставок тяжелых орудий имелись определенные сферы влияния. Например, греческие и болгарские пушки изготовлялись Шнейдером, а артиллерия Оттоманской империи отливалась Круппом. И надо же, чтобы эти болваны турки все время проигрывали сражения! Осенью 1912 года они, в сущности, свели на нет блестящую репутацию Круппа, созданную еще под Седаном. Отступая перед греками, сербами и болгарами, войска султана получили основательную встряску в ряде пунктов: Кирк-Килисе, Куманово, Люле-Бургасе и Монастире (Витола). Это обстоятельство компрометировало Густава, и когда в начале второй Балканской войны он узнал, что Румыния примкнула к Турции, то почувствовал огромное облегчение: румыны были хорошие солдаты и клиенты Круппа. После разгрома болгар румынскими войсками в Главном управлении фирмы возникло всеобщее ликование. Конечно, при всяком удачном попадании крупповских снарядов Эссен не упускал случая оповестить о своем успехе весь мир.