Осмысление моды. Обзор ключевых теорий

Концепция рефлексивного тела как нашей обзорной площадки и одновременно как предмета, на который смотрят и о котором судят окружающие, не принимает в расчет того, что в повседневной жизни тело ведет привычное существование и отнюдь не постоянно находится под прицелом оценивающего взгляда инженеров от потребительской культуры <…>. Большая часть человеческой жизни проживается в некогнитивном мире, где тело не может быть редуцировано до образа, целостной индивидуальности или организма, поверхности, которую социум должен исписать своими знаками (Ibid.: 207–208).

По сути, Фезерстоун говорит о том, что визуальная презентация тела не заслуживает того внимания, которое ей принято уделять, и было бы разумнее сосредоточить его на способах, которыми тело осваивает пространство. Телесно воплощенная манера поведения может быть гораздо более выразительной, чем любой образ, запечатленный на поверхности тела. И в данном контексте предложенная Мерло-Понти концепция «телесной схемы» представляет более перспективную альтернативу идее «образа тела», поскольку, в отличие от последней, имеет дело не с набором чисто умозрительных конструктов, а с арсеналом действительно имеющихся в распоряжении тела сенсорно-моторных способностей.

Наброски к теории моды как телесно воплощенной практики

Поворот в сторону материализма заметен и в теории моды. Выдвинутая Мерло-Понти идея приоритета телесного воплощения как основы, определяющей саму природу человеческого существования, нашла отклик и поддержку у целого ряда теоретиков моды. В их число входят Айрис Марион Янг, Джоан Энтуисл и Пол Свитмен. Все они попытались интегрировать взгляды Мерло-Понти в анализ телесных аспектов одежды. В частности, они обратили внимание на то, что люди воспринимают свои наряды не только как визуальный феномен, но и как источник гаптического опыта. В намерение этих исследователей входит продемонстрировать, что выбор той или иной формы одежды связан не только с желанием выглядеть определенным образом, но также с выходящим далеко за пределы визуального измерения способом бытия-в-мире. С этой точки зрения одежда выглядит как продолжение тела – нечто сродни протезу, который опосредует наше практическое взаимодействие с миром и в итоге оказывается вмонтированным в наши телесные схемы.

Применив феноменологический подход в своем исследовании женских практик одевания и связанных с ними переживаний, Айрис Марион Янг стремилась подчеркнуть гендерный характер нашего телесного опыта, на что сам Мерло-Понти не обращал внимания вовсе. Так, в эссе «Женщины, которые возвращают себе одежду» она сосредоточивает внимание на чувственных удовольствиях, которые может доставлять женщинам одежда, – не тех, что обещает оценивающий мужской взгляд, но заложенных в тактильных свойствах самих вещей. До недавних пор предметом тематических исследований в основном становилась женская мода и впечатление, производимое ею на тех, кто видит ее со стороны; при этом мало кого интересовали гаптические свойства одежды, как и ощущения, которые она вызывает у той, кто ее носит. Предполагалось, что природа удовольствия, которое женщины получают от одежды, вторична, поскольку оно связано с интериоризацией объективирующего мужского взгляда: женщина мысленно ставит себя на место мужчины-наблюдателя и видит себя его глазами (Young 1994).

В свою очередь, Янг предположила, что засилье идеализированных женских образов в массмедиа не отменяет не зависящего от мужского взгляда удовольствия от одежды как таковой: это удовольствие прикосновения. Оно не требует посредничества мужчины-наблюдателя, а доступно непосредственно самой женщине. В отличие от зрения – чувства, предполагающего наличие дистанции, разделяющей субъекта и объект, осязание не допускает подобного разграничения, поскольку субъект и объект должны непосредственно соприкасаться друг с другом. Янг говорит об этом так: