Осмысление моды. Обзор ключевых теорий

В частности, Энтуисл рассматривает гардероб и манеру одежды амбициозной деловой женщины, карьеристки. Она обращает внимание на то, что мужчины и женщины по-разному воспринимают и осваивают пространство рабочего места, и пытается выяснить, как это сказывается на практическом отношении женщин к их деловому гардеробу. Энтуисл говорит о том, что, выходя на профессиональную арену, где до недавнего времени доминировали мужчины, женщина должна найти разумный компромисс между двумя противоречащими один другому императивами – с одной стороны, она должна максимально затенить свою природную сексуальность, чтобы не вызывать у коллег иных чувств, кроме уважения, но вместе с тем ей нужно поддерживать свою женственность и избегать маскулинных черт, чтобы не выглядеть «мужиком» (Entwistle 2000b).

Выполнить первое условие намного труднее, поскольку традиционно женщины в большей степени, чем мужчины, отождествляли себя с собственным телом. Еще не так давно считалось, что в трансцендентных сферах интеллектуального есть место только для мужчин – женщины всегда оставались где-то ниже, будучи связанными путами своей телесности. Поэтому, когда женщина облачается в женский аналог классического делового костюма (обычно состоящий из строгого жакета и юбки), дизайн которого, казалось бы, должен лишить тело эротического потенциала, в глазах окружающих мужчин она по-прежнему предстает в первую очередь сексуальным объектом и лишь затем коллегой. По этой причине женщинам приходится с бóльшим вниманием и осознанностью, чем мужчинам, относиться к своему рабочему гардеробу, тщательно заботясь о том, чтобы в их внешнем облике не было ничего сексуально провокативного. Например, собираясь на важную деловую встречу, женщина может надеть жакет, под которым ее грудь сделается абсолютно незаметной.

В то же время деловая женщина не должна выглядеть слишком маскулинно, поскольку это может быть истолковано окружающими как откровенное посягательство на мужской авторитет. Вот почему в комплект женского делового костюма обычно входит строгая юбка, а не брюки; кроме того, его принято дополнять женственными предметами – блузой из мягкой шелковистой материи, шарфиком, неброскими ювелирными украшениями и туфлями на каблуках.

Все это наглядно демонстрирует, как гендерная природа тела влияет на манеру одежды конкретного человека. Тело не чистый лист, поверхность которого постепенно заполняется какими-то знаками; оно обладает собственной материальностью, и эта материальность влияет на опыт, складывающийся из непосредственных взаимоотношений человека с одеждой и реакции на его манеру одеваться со стороны окружающих. Кроме того, в свете сказанного становится очевидным, чтó в наши сарториальные практики вносит пространственный и временной контекст. Решения, касающиеся выбора одежды: «что надеть и как это носить», – всегда соотносятся с конкретной ситуацией и не могут быть абсолютно правильно поняты в отрыве от нее.

В отличие от Энтуисл и Янг, исследующих телесный опыт на примере предметов женского гардероба, Пол Свитмен рассматривает татуировки. Не скрывая критического отношения к чрезмерной сосредоточенности на семиотических аспектах практик украшения тела в исследовательских работах, посвященных молодежным субкультурам, он подчеркивает значимость глубинного телесного опыта, который скрывается за татуировками. Свитмен утверждает, что для человека, покрывающего себя татуировками, процесс их нанесения и сопровождающие его телесные ощущения значительно важнее, чем сами изображения и зашифрованные в них смыслы (Sweetman 2001a; Sweetman 2001b). Если бы главным назначением татуировки была коммуникация – передача некой информации, высказывание, – тогда бы фейковые татуировки (которые наносятся на тело как переводные картинки и держатся на нем лишь какое-то время), имели бы тот же вес, что и настоящие. Однако это совсем не так, в чем легко убедиться, если поинтересоваться, как к таким фейкам относятся в сообществах, где татуировка является частью образа жизни.