Читаем Падарожжа на «Кон-Цікі» полностью

Але часам лоцманы здраджвалі нам. Аднойчы ў час вахты ля руля я звярнуў увагу на тое, што на поўдзень ад нас вада раптам забурліла, і ўбачыў вялізную чараду залатых макрэлей, якія, нібы бліскучыя тарпеды, імчаліся ў наш бок. Звычайна яны набліжаліся, мірна гуляючы, то падскакваючы, то шлёпаючыся назад у ваду пляскатымі бакамі; на гэты раз яны імчаліся з шалёнай хуткасцю больш па паветры, чым па вадзе. Сіні зыб быў узбіты ў белую пену сутаргавымі рухамі ўцекачоў, што ляцелі без усякага парадку; а за імі, быццам быстраходны кацер, зігзагамі імчалася нечая чорная спіна. Залатыя макрэлі вялізнымі скачкамі наблізіліся да самага плыта; тут яны нырнулі і ўсёй чарадой, у якой было траха не сто штук, цесна збіўшыся, кінуліся на ўсход, так што ўсё мора ў нас за кармой зазіхацела яркімі фарбамі. Бліскучая спіна таго, хто гнаўся за імі, напалову паказалася над вадой, апісаўшы прыгожую крывую, нырнула пад плыт і памчалася, як тарпеда, за чарадой залатых макрэлей. Гэта была надзвычай здаравенная блакітная акула, даўжынёй, бадай што, каля шасці метраў. Калі яна знікла, мы не далічыліся часткі нашых лоцманаў. Яны знайшлі больш прывабнага марскога героя і вырашылі далучыцца да яго.

На думку спецыялістаў, з усіх марскіх жывёл больш за ўсё нам трэба было асцерагацца кальмараў, паколькі яны маглі забрацца на плыт. У Нацыянальным геаграфічным таварыстве ў Вашынгтоне нам паказалі справаздачы і драматычныя здымкі, зробленыя пры ўспышках магнію; гэтыя здымкі сведчылі, што адзін з раёнаў плыні Гумбольдта вельмі часта наведваюць велізарныя кальмары, якія ўночы выплываюць на паверхню акіяна. Яны такія пражэрлівыя, што калі адзін з іх, схапіўшы кавалак мяса, трапляе на кручок, дык адразу ж з’яўляецца другі і пачынае жэрці свайго родзіча, які апынуўся ў палоне. У іх такія шчупальцы, што імі яны распраўляюцца з вялікай акулай і пакідаюць страшэнныя шрамы на целе кітоў; а паміж шчупальцамі ў іх схавана не слабейшая, чым у арла, дзюба. Нам напаміналі, што кальмары часта ляжаць на вадзе, свецячы ў цемры вачыма, і што, калі нават яны палянуюцца ўскараскацца на сам плыт, то сваімі доўгімі шчупальцамі змогуць пранікнуць ва ўсе куткі нашага судна. Нас зусім не цешыла перспектыва адчуць, як халодныя шчупальцы сціскаюць нам ноччу шыю і выцягваюць са спальных мяшкоў; таму на выпадак, калі б мы раптам прачнуліся ад дотыку шчупальцаў, мы ўзялі з сабой цяжкія нажымачэце, па аднаму на кожнага. Думка аб кальмарах больш за ўсё трывожыла нас перад адплыццём, асабліва пасля таго, як акіянографы ў Перу загаварылі з намі на гэтую самую тэму і прадэманстравалі карту, на якой самы небяспечны ўчастак быў абазначаны якраз у плыні Гумбольдта.

Доўгі час мы не прыкмячалі ніякіх адзнак гэтых малюскаў ні на плыце, ні ў акіяне. Але вось аднойчы раніцай мы атрымалі першае папярэджанне, што яны знаходзяцца ў гэтых водах. Калі ўзышло сонца, мы ўбачылі на плыце маленькае дзіцяня кальмара; яно было велічынёю з ката. Уночы яно без усякай дапамогі збоку ўзлезла на палубу і цяпер ляжала мёртвае, абвіўшы шчупальцамі бамбукавую жэрдку перад дзвярыма каюты. Густая чарнільна-чорная вадкасць расцяклася па бамбукавай палубе і ўтварыла лужынку вакол кальмара. Мы спісалі некалькі старонак у суднавым журнале гэтым чарнілам, якое нагадвала чорную туш, а потым выкінулі труп дзіцяняці за борт на радасць залатым макрэлям.

Мы палічылі, што гэтае нязначнае здарэнне прадказвае з’яўленне больш буйных начных наведвальнікаў. Калі дзіцяня магло забрацца на плыт, дык тым больш здольны на гэта яго галодны бацька. Нашы продкі адчувалі, напэўна, тое ж, што і мы, калі яны плавалі на сваіх караблях у эпоху вікінгаў і думалі аб духу мора.

Але наступная падзея зусім збіла нас з панталыку. Неяк раніцай мы знайшлі на вільчаку нашага даху з пальмавага лісця маладога кальмара, які меў яшчэ меншыя памеры. Мы ніяк не маглі гэта вытлумачыць. Залезці туды сам ён не мог, бо чарнільныя плямы былі відаць толькі вакол яго, пасярэдзіне даху. Яго не магла ўпусціць туды марская птушка, бо на ім не было ніякіх пашкоджанняў або слядоў ад дзюбы. Мы вырашылі, што яго закінула на дах хваляй, хоць ні адзін з тых, хто стаяў на вахце, не мог успомніць, каб уночы была такая хваля, якая б залівала плыт. Мінала адна ноч за другой, і мы рэгулярна знаходзілі на плыце новых маладых кальмараў, самы маленькі сярод якіх быў велічынёю з сярэдні палец.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
10 мифов о князе Владимире
10 мифов о князе Владимире

К премьере фильма «ВИКИНГ», посвященного князю Владимиру.НОВАЯ книга от автора бестселлеров «10 тысяч лет русской истории. Запрещенная Русь» и «Велесова Русь. Летопись Льда и Огня».Нет в истории Древней Руси более мифологизированной, противоречивой и спорной фигуры, чем Владимир Святой. Его прославляют как Равноапостольного Крестителя, подарившего нашему народу великое будущее. Его проклинают как кровавого тирана, обращавшего Русь в новую веру огнем и мечом. Его превозносят как мудрого государя, которого благодарный народ величал Красным Солнышком. Его обличают как «насильника» и чуть ли не сексуального маньяка.Что в этих мифах заслуживает доверия, а что — безусловная ложь?Правда ли, что «незаконнорожденный сын рабыни» Владимир «дорвался до власти на мечах викингов»?Почему он выбрал Христианство, хотя в X веке на подъеме был Ислам?Стало ли Крещение Руси добровольным или принудительным? Верить ли слухам об огромном гареме Владимира Святого и обвинениям в «растлении жен и девиц» (чего стоит одна только история Рогнеды, которую он якобы «взял силой» на глазах у родителей, а затем убил их)?За что его так ненавидят и «неоязычники», и либеральная «пятая колонна»?И что утаивает церковный официоз и замалчивает государственная пропаганда?Это историческое расследование опровергает самые расхожие мифы о князе Владимире, переосмысленные в фильме «Викинг».

Наталья Павловна Павлищева

История / Проза / Историческая проза
100 знаменитых катастроф
100 знаменитых катастроф

Хорошо читать о наводнениях и лавинах, землетрясениях, извержениях вулканов, смерчах и цунами, сидя дома в удобном кресле, на территории, где земля никогда не дрожала и не уходила из-под ног, вдали от рушащихся гор и опасных рек. При этом скупые цифры статистики – «число жертв природных катастроф составляет за последние 100 лет 16 тысяч ежегодно», – остаются просто абстрактными цифрами. Ждать, пока наступят чрезвычайные ситуации, чтобы потом в борьбе с ними убедиться лишь в одном – слишком поздно, – вот стиль современной жизни. Пример тому – цунами 2004 года, превратившее райское побережье юго-восточной Азии в «морг под открытым небом». Помимо того, что природа приготовила человечеству немало смертельных ловушек, человек и сам, двигая прогресс, роет себе яму. Не удовлетворяясь природными ядами, ученые синтезировали еще 7 миллионов искусственных. Мегаполисы, выделяющие в атмосферу загрязняющие вещества, взрывы, аварии, кораблекрушения, пожары, катастрофы в воздухе, многочисленные болезни – плата за человеческую недальновидность.Достоверные рассказы о 100 самых известных в мире катастрофах, которые вы найдете в этой книге, не только потрясают своей трагичностью, но и заставляют задуматься над тем, как уберечься от слепой стихии и избежать непредсказуемых последствий технической революции, чтобы слова французского ученого Ламарка, написанные им два столетия назад: «Назначение человека как бы заключается в том, чтобы уничтожить свой род, предварительно сделав земной шар непригодным для обитания», – остались лишь словами.

Александр Павлович Ильченко , Валентина Марковна Скляренко , Геннадий Владиславович Щербак , Оксана Юрьевна Очкурова , Ольга Ярополковна Исаенко

Публицистика / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии