Письма, 1926-1969

Генрих очень рад Вашим замечаниям об альбоме китайской живописи, потому что полностью их разделяет. Я же снова поняла, что немецкое влияние, немецкий голос исчезли из западной культурной жизни. Здесь молодежи, то есть людям младше сорока пяти, не знакомы имена Гумбольдта, Шлегеля, Брентано. О них буквально никто не слышал, и я говорю лишь о людях с высшим образованием. Я как раз прочитала относительно старую книгу Уайтхеда, «Понятие природы»², в которой он подробнейшим образом анализирует время и пространство, ни разу не упоминая Канта. Зато цитирует Шеллинга, но в изложении русского философа, чьи работы переведены на английский. То же было и после Первой мировой. Быть образованным – значит разбираться во французской, русской и итальянской литературах, именно в таком порядке.

Кстати, вспомнила еще об одном. Получили ли Вы статью Вальтера Кауфмана о «современной немецкой философии», опубликованную в Kenyon Review³? Обширная и оскорбительно-нахальная нападка на Вашу недостаточную коммуникабельность и неспособность Хайдеггера выражаться внятно. Сперва я разозлилась, но затем с радостью вспомнила о резком тоне, в котором Вы писали о нем в томе Шилппа. Этот тип так же типичен (за это не стоит на него злиться), как и невыносим (что достойно негодования).

Несколько недель назад Блюменфельд написал мне, что в этом году премию мира попробуют вручить Молодежной алие и для этого может понадобиться Ваша подпись. Писала ли я об этом? Кажется, нет. Молодежная алия – организация, основанная в Германии в 1933 году, получает материальную поддержку из Америки, через нее молодых людей отправляли получать образование в Палестину. Она возникла из немецко-еврейского молодежного движения и добилась выдающихся результатов. Я несколько лет работала на нее в Париже. Предполагаю, Блюменфельд не обращался к Вам напрямую, возможно, сейчас есть хороший (политический) повод присудить премию неполитической израильской организации.

Сейчас Вы на каникулах и скоро начнется новый семестр. Я так часто вспоминаю о Вас, все чаще о вас обоих, вместе, поскольку именно ваше совместное существование сейчас стало для меня синонимом жизни.

Всего наилучшего, всегда Ваша

Ханна

1. Имеется в виду «Геттингенский манифест», составленный 18 немецкими физиками в апреле 1957 г. В нем физики рекомендовали не наращивать атомное вооружение Германии и впоследствии заявили: «В любом случае ни один из подписавшихся не согласился бы в какой бы то ни было форме принимать участие в производстве, испытаниях или вводе в эксплуатацию атомного оружия». См.: Jaspers K. Die Atombombe und die Zukunft des Menschen. Politisches Bewusstsein in unserer Zeit. München, 1958, p. 268–277.

2. Альфред Норт Уайтхед (1861–1947) – английский математик и философ. Его работа «Понятие природы» опубликована в 1920 г.

3. Kaufmann W. German Thought Today // The Kenyon Review, Winter 1957, vol. XIX, № 1.

207. Карл Ясперс Ханне АрендтБазель, 22 апреля 1957

Дорогая Ханна!

Сердечно благодарю Вас за привет! Блюменфельд мне не писал. Конечно, я все подпишу, если Вы на этом настаиваете, – кроме Ваших слов я не могу ничему доверять.

«Атомная бомба» пока не готова, о чем я крайне сожалею, потому что она важна для меня и я не хотел бы ее откладывать. Но вынужден из-за преподавательских обязательств (лекции об Аристотеле, Фоме, Гегеле, семинар «Заратустра» Ницше), а уйти на пенсию я пока не могу и не хочу. Я продолжу в июле, надеюсь закончить в августе, чтобы статья вышла осенью, до Рождества.

Заявление немецких физиков? Я был почти

в восторге, несмотря не недоверие ко всем этим людям (сужу по своему личному опыту). Я думал, после заявления всех уважаемых физиков Германии об отказе работать над созданием бомбы, все наконец поймут, что Германия (как небольшое государство) может позволить себе то, что невозможно и преступно в Америке. Я был счастлив узнать, что «дух» перестал подчиняться государству. Но затем, вскоре, меня охватило горькое разочарование (точного текста заявления, который я тут же заказал в книжном, у меня пока нет), потому что:

Никто не принуждал их к сотрудничеству, никто и не думал об этом – поэтому обстоятельства, в которых сделано заявление, бессмысленны и примитивны.

Они не приняли во внимание особое положение Германии, как одного из многочисленных небольших государств, но сделали заявление от имени всего мира.

Никто из них никогда и не работал над бомбой – во времена Гитлера никто не обращался к ним с подобными вопросами, а потому они так и не проявили себя (как бы могла выглядеть подобная проверка), они считали, что производство бомбы столь трудно, почти невозможно, что решили даже не браться за него – лауреат Нобелевской премии Боте¹ рассчитал, что создать бомбу невозможно.