По приказу ставки

— Пригодятся, — улыбнулся офицер и добавил: — На обратном пути сбросите на железнодорожную станцию Двинск. Там много эшелонов с техникой и живой силой противника.

...До Западной Двины экипаж Николая Белоусова летел молча, лишь изредка в наушниках слышались мелодии украинских песен, которые вполголоса напевал стрелок-радист Женя Василенко. Но вот внизу показались пожары, те там, то здесь поднимались огненные столбы взрывов.

Летчик приказал внимательно смотреть за наземной и воздушной обстановкой.

В установленное время Василенко передавал на землю: на участке Двинск, Крустспилс идут сильные бои за переправы через реку Западная Двина; на шоссе Утена — Укмерге, Укмерге — Ковно наблюдаем большое передвижение войск и техники врага. Железнодорожный узел Ковно забит эшелонами. На железной дороге Свентяны — Дукшты скопление составов.

Идя под нижней кромкой редких кучевых облаков, экипаж бомбардировщика продолжал выполнять необычное для него задание. Много трудились штурман и стрелок-радист. Гончаренко тщательно наносил все увиденное на карту, а наиболее важные сведения передавал радисту. Василенко быстро кодировал их и, не прекращая наблюдения за воздухом, отстукивал на КП. Бомбардировщик летел в западном направлении и почему-то не привлекал внимания немцев. Может быть, они думали, что возвращается на базу свой?

Когда первая часть задания была выполнена, разведчик развернулся и взял курс на северо-восток. Маскируясь в облаках, Белоусов решил скрытно подойти к Двинску. Вскоре штурман Гончаренко передал:

— Впереди цель. Устанавливаю данные на бомбоприцел.

«Скоро последует команда: боевой. А пока надо следить за воздухом», — подумал командир. И как-то тревожно стукнуло сердце: справа заходили для атаки два «мессера». Они тут же открыли огонь. Слева тоже засверкали, заискрились на солнце огненные трассы: еще пара стала наседать на одинокий бомбардировщик.

Задымила левая консоль, вспыхнуло пламя. Белоусов бросил самолет в резкое скольжение, но пламя не сбил. Маневр в облако — оторваться бы от стервятников. Но они не отстают. Пулеметные трассы дырявят плоскости, фюзеляж. Слышен тревожный голос стрелка-радиста:

—  «Мессеры» атакуют сверху и снизу!

Сильно затрясло самолет — это отбивается Василенко. Вот он зацепил одного фашиста, тот метнулся как ошпаренный и, клюнув носом, со шлейфом черного дыма скрылся за облачностью. Но силы были не равны. Еще и еще последовали атаки. Новый шквал огня обжег корабль. Бессильно клонится на турель Женя Василенко. Напрасно зовет его командир...

Белоусов бросил взгляд на плоскость: в крышке консольного бака образовалась огромная пробоина, там бушует пламя, оно подбирается ко второму баку и фюзеляжу. В какое-то мгновение командир подумал: «Почему молчит штурман Гончаренко? Может быть, и он сражен?» Летчик почувствовал, как в открытую шторку из кабины штурмана потянуло сквозняком. Старшего лейтенанта там не было... Лейтенант вдруг встрепенулся: «Самолет над целью. Надо немедленно сбросить бомбы!»

Белоусов нащупал ручку аварийного сбрасывателя. Резко взял ее на себя, потом дослал вперед. Враз открылись люки, и из них посыпались бомбы... Потом об этом одиночном бомбометании расскажут нашим представителям местные жители, подтверждая тот факт, что бомбил одиночный двухмоторный самолет, который сильно дымил. От прямого попадания бомбы взлетел на воздух артиллерийский склад гитлеровцев.

Так лейтенант Николай Иванович Белоусов выполнил задание командования. Оставшись один на горящем самолете, не покинул его, стремился дотянуть до своих. В какой-то момент отказал левый мотор, машину потянуло с курса. Летчик снова вывел корабль на 90 градусов, чтобы наверняка лететь к своим.

Перед тем как прыгать, Белоусов оглянулся. В хвосте, словно конвоир, шел «мессер». Он, видимо, не хотел тратить боеприпасы. Бомбардировщик был обречен, и гитлеровец ждал парашютистов. Но купола не раскрывались. «Мессер» через минуту развернулся, и тут же позади него рвануло. Самолет стал разваливаться. А за секунду до этого Белоусов выбросился с парашютом. Не сразу он нашел кольцо. Воздушным потоком с летчика сорвало унты. Приземлился лейтенант удачно, на лесной поляне. Увидев невдалеке домик, летчик пошел туда. Там встретил старика. Крестьянин объяснил, что немцев в их краях не видели. Вскоре к домику подбежали мальчишки и сообщили: тут, рядом, лежит мертвый летчик.

Быстро пошли к тому месту. У обочины дороги лежал Женя Василенко. Вместе с крестьянами Белоусов похоронил своего боевого товарища. Затем Николая пригласили в дом. Хозяева обули летчика, расспросили о делах на фронте, а потом угостили молоком с хлебом. Но лейтенант не мог есть. Перед глазами стоял Женя, улыбчивый, веселый, а в ушах не прекращался гул самолета. После сильного нервного напряжения он плохо воспринимал происходящее: какие-то парни пригнали автомашину, он влез в кузов и около часа ехал до города Лудза. Здесь тоже было беспокойно, город готовился к эвакуации. Представители местной власти отнеслись к Николаю внимательно, помогли добраться до воинской части.