Поэты 1820–1830-х годов. Том 1

Свинцовой дымкою подернут свод небес.По морю мутному холодный ветер бродит;Ряды широких волн шумят, как темный лес,И, будто рать на бой решительный, проходят.«Не буря ль это, кормчий мой?Как море вихрится и плещет!»— «О нет, пусть этот ветр глухойВ послушных парусах трепещет!Пусть бьется море: гневный валЕще до нас не долетает,И наших пушек грозный шквалЕще с цепей их не срывает!»— «Смеюсь над бурей я твоей!»

Но что же там, в дали волнистой,Как пояс желтый и струистый,Мелькает на краю бунтующих зыбей?Тебя ли вижу я, изгнанья край унылый?Тебя ль, бессмертного страдания земля!О степь, богатая Назоновой могилой![261]Ты ль так безжизненна? тебе ль душа моя                 Несет дар слез своих печальный?                 Прими их! пусть в дали седойТы, как холодный труп, как саван погребальный,Безмолвно тянешься над бездною морской, —Красноречив твой глас, торжественный покой!Святая тишина Назоновой гробницы

Громка, как дальний шум победной колесницы!                 О! кто средь мертвых сих песков                 Мне славный гроб его укажет?                 Кто повесть мук его расскажет —                 Степной ли ветр, иль плеск валов,                 Иль в шуме бури глас веков?..                 Но тише… тише… что за звуки?                 Чья тень над бездною седой                 Меня манит, подъемля руки,                 Качая тихо головой?                 У ног лежит венец терновый,                 В лучах сияет голова,                 Белее волн хитон перловый,

                 Святей их ропота слова.                 И под эфирными перстами                 О древних людях с их бедами                 Златая лира говорит.                 Печально струн ее бряцанье:                 В нем сердцу слышится изгнанье;                 В нем стон о родине звучит,                 Как плач души без упованья.                 Она поет:

1

Не говори, о чем над урною моей                 Стенаешь ты, скиталец одинокой:Луч славы не горит над головой твоей,

                 Но мы равны судьбиною жестокой!..Число ль ты хочешь знать моих сердечных ран?                 Сочти небес алмазные пылинки;По капле вымери бездонный Океан,                 Пересчитай брегов его песчинки!Пускай минувшего завеса раздрана —                 Мои беды заглушены веками;Тоска по родине со мной погребена                 В чужой земле, под этими песками.Не верят повести Овидиевых мук:                 Она, как баснь, из рода в род несется,Течет из уст молвы — и как ничтожный звук                 В дали времен потомству раздается!

2