Стен городских затворник своенравный,Сорвав в лесу весенний первый цвет,Из-под небес, из родины дубравной,Несет его в свой душный кабинет.Рад человек прекрасного бессилью!Что в нем тебе? Зачем его сорвал?Чтоб цвет живой, затертый едкой пылью,Довременно и без плода извял.Так жизни цвет педант ученый косит,И, жаждою безумной увлечен,Он в мертвое ученье переноситВесь быт живой народов и времен.В его устах все звуки замирают,От праотцев гласящие живым,И в письменах бесплодно дотлеваютПод пылью букв и Греция и Рим.Нет, не таков любитель светлой Флоры!От давних жатв он копит семена;Дохнет весна — и разбежались взоры:Живым ковром долина устлана.Равно поэт в себе спасает время,Погибшее напрасно для земли,И праздный век, увянувшее племяПред ним опять волшебно расцвели.10 февраля 1830 Рим