За колючей проволокой зоны, в пропотевших голубых казёнках,Трое заключенных (белый круг, заменивший знак ЗК на спинах,Посылает, словно Полюс чуткой стрелкеКомпаса, сигналы черной мушке и глазам охранника) весь день,Месяц, год, весь долгий срок их срокаТрудятся, вздыхая, будто дети, а вернее, звери — от отчаянья,От необоримого терпенья, — и глядят, не ожидая ничего,На охранника, на степь за зоной, на солдат в их пропотевшей форме,Отбывающих свой трудный срок ученья.Заключенные, охранники, солдаты — все они проходят обученье:Старый мир, извечно повторяясь, образует в обученье новый.
Лето нехотя устилало листвоюБурое поле. Ребенок видел —Юркие самолетики раскатились что камушки…Грузные гиганты исчезли, поднявшисьНад узкой тропкой с трупами муравьишек.— Мам, смотри, он как кукла-клоун:Красный и белый… — Но матери нет.— Я не плачу, мамочка! Я не плачу! Кто он?.. —Самолеты в небе — что стая воронов.Люди карают людей — за что?Он даст ответ. Над его рассказом —Как реплики над героями комиксов, — ангелы.Ребенок всё, кроме собственной гибели,Превращает в детскую веселую сказку…Почему я под камнем лежу, скажи!
Нет, то не смерть: ведь умирают все.Нет, то не смерть: мы умирали раньше,Во время тренировочных полетов;Мы разбивались, и аэродром,Найдя бумаги, сообщал родным;Росли налоги — тоже из-за нас.Мы погибали не на том листкеКалендаря, врезались в горы, в сено;Мы полыхали над учебной целью,Дрались с товарищами, погибали,Как муравьи, собаки и чужие.(Ведь, кроме них, никто не умирал,Когда мы были в средней школе! С чьей жеТеперь сравнить мы можем нашу смерть?)На новых самолетах мы бомбилиОбъекты на пустынном побережье,Вели учебные бой, стрелялиИ ждали результатов. Так мы сталиРезервом, и одним прекрасным утромМы пробудились на войне в Европе.Все было так же. Только гибли мыНе по оплошности, а по ошибке(Которую так просто совершить).Читали почту, вылеты считалиИ называли именами женщинБомбардировщики, в которых жглиИзученные в школе города, —Покуда наши трупы не лежалиСреди убитых нами незнакомцев.Когда мы жили чуть подольше, намДавали ордена; когда мы гибли,Считалось, что потери небольшие.Нам говорили: «Здесь, на карте», мы жеСжигали города. Нет, то не смерть,Совсем не смерть. Когда меня подбили,Я вдруг увидел сон, что я погиб,И города, разрушенные мною,Шептали: «Почему ты умираешь?Мы, впрочем, рады, что и ты погиб».Но почему я должен был погибнуть?