Промокшая ворона на рассветеЛетит домой с протяжным, резким карком.Но Бог (что с неба сыплет воробьев,Как милосердье или конфетти),Моргнет разок — и вот ее не стало.И вас не стало. Где она теперь —Былая доблесть огородных пугал?Увяла, словно ранняя сирень,Пока в Дакоте розы расцветаютИ процветает биржа. И цветыИ акции — как будто сговорилисьВас увенчать немеркнущим салютом.Явились плакальщиков вереницы,На Форуме политик обронилСлезу с ресниц. Но мы еще оплачемВас с вашей допотопною отвагойИ славой вредоносной, о безумцы,Растяпы, недоучки, храбрецы,О павшие на рисовых полях,О мертвые на склонах безымянных!
Когда ты придешь, — а ждать осталось немного, —Обезумевший от всего, что увидел в пути,Не проклиная, а заклиная именем богаСебя самих пожалеть и спасти, —Не пугай нас оружием, его глобальностью, длиннойРакетою чисел, буравящей наши умы.Медленным нашим сердцам не угнаться за счетной машиной,Мы не можем бояться того, что не ведаем мы.Не пугай апокалипсисом наше племя живое.Как можно представить это пространство без нас?Солнце — лишь пламенем, лес — неодушевленной листвою,Камень — лишенным внимательных глаз?Говори о мытарствах природы. Не веря в слепые угрозы,Мы верим лишь горькому опыту, а не ворожбе:Вот распадается облако, и чернеют от холода лозы,И пейзаж умирает. Мы поверим тебе,Если ты скажешь, что белохвостый олень превратитсяВ совершенную тень, растворившись во мгле,Что даже от наших взглядов будет прятаться птица,И дикарка-сосна засохнет на голой скале,И каждый поток умрет на каменном ложе,Подобно Ксанфу[136], и вся форель — до мальков —Всплывет вверх брюхом.Кем будем мы, что мы сможемБез дельфиньих прыжков и голубиных витков?Без вещей, которые нас отражали, нас выражали?Подумай, пророк, как себя мы отыщем в своемЕстестве, если исчезнет язык этой дали,Если зеркало помутится или мы его разобьем —Зеркало, где алеет роза любви и где скачетМустанг отваги, и поет печальный сверчокВ подвале души? Где каждый что-то да значитИли хотел бы значить? Подумай, пророк,Если розы погибнут, — разве в то же мгновеньеНе увянут и наши сердца среди вымерших трав?Разве мир не окутает беспросветное омертвенье,Когда обезлиствеют бронзовые архивы дубрав?