Читаем Полное собрание сочинений в 8 томах. Том 6 полностью

Какая же это может быть причина?

Луцио

Нет, уж простите, это тайна — тут надо держать язык за зубами. Одно могу вам сказать: большая часть его подданых считала его умным человеком, а он...

Герцог

Но, кажется, в его уме сомневаться нельзя?

Луцио

Он был поверхностный, невежественный, незначительный малый.

Герцог

В вас говорят зависть, глупость или заблужденье. Вся жизнь герцога, его образ правления могут быть для него лучшей порукой. Если его станут судить только по его делам, то даже завистники должны будут согласиться, что он и выдающийся ученый, и полководец, и государственный человек. Так что вы говорите наобум; а если вы его действительно знаете, то ваше суждение искажено злобой.

Луцио

Нет, я знаю герцога и люблю его.

Герцог

Любовь должна лучше знать, а знание больше любить.

Луцио

Да уж поверьте — я знаю то, что знаю.

Герцог

Трудно этому поверить, раз вы не знаете, что говорите. Но если герцог вернется — о чем мы все молим бога, — позвольте мне вас просить тогда ответить перед ним за ваши слова. Если вы говорите правду, то должны иметь мужество подтвердить ее. Мой долг вас вызвать на это. Как ваше имя?

Луцио

Меня зовут Луцио, и герцог хорошо меня знает.

Герцог

Он еще лучше узнает вас, сударь, если я доживу до встречи с ним.

Луцио

Я вас не боюсь.

Герцог

Вы надеетесь, что герцог не вернется, или считаете меня слишком безопасным противником? Но и то правда: как я могу вам повредить? Вы поклянетесь, что ничего подобного не говорили.

Луцио

Пусть меня раньше повесят, если это так. Ты ошибаешься во мне, монах! Но довольно об этом. Скажи мне, не знаешь ли ты — умрет завтра Клавдио или нет?

Герцог

За что же он должен умереть, сударь?

Луцио

За что? За то, что наливал бутыль через воронку. Хотел бы я, чтобы герцог вернулся. Этот импотентный наместник обезлюдит весь наш край благодаря воздержанию. Воробьи не смеют вить гнезда в его застрехах, потому что это сладострастные птицы! Герцог-то уж не стал бы выводить на свет то, что делается в потемках! О, если бы он возвратился! Несчастный Клавдио осужден за то, что расстегнулся не вовремя! Прощай, добрый отец. Помолись обо мне, прошу тебя. И верь мне: герцог отлично ест баранину в постные дни. Теперь его время миновало и то он не прочь даже с нищенкой полюбезничать, хотя бы от нее несло черным хлебом и чесноком. Скажи ему, что я так и сказал! Прощай! (Уходит.)

Герцог

Ни мощь, ни сан — ничто нас не спасает,Святым нож в спину клевета вонзает!И где король — чья власть так велика,Чтоб удержать язык клеветника?Но кто идет?

Входят Эскал, тюремщик и стража с Переспелой.

Эскал

В тюрьму ее, в тюрьму!

Переспела

Добрый господин, сжальтесь надо мной! Ваше милосердие всем известно. Добрый господин...

Эскал

Второе и третье предостережение, а ты упорствуешь в своих преступлениях? Да тут само милосердие взбесится и возьмет на себя роль злодея.

Тюремщик

Вот уж одиннадцать лет, как она занимается своим ремеслом с позволенья вашей милости.

Переспела

Ваша милость, это верно. Некий Луцио меня оговорил. Он при герцоге сделал ребенка девице Кетти Навзничь. Он ей обещал жениться на ней... Ребенку в Филиппов день уж год с четвертью минет. Я его вскормила сама. А он что со мной делает?

Эскал

Это человек очень вольного поведения... Приведите-ка его ко мне. Но ее — в тюрьму. Ступай, ни слова больше!

Переспела и полицейские уходят.

(Тюремщику.) Мой соправитель Анджело неумолим. Клавдио должен завтра умереть. Пошлите к нему духовника: пусть ему будет доставлено всякое духовное утешение. О, если бы Анджело разделял мое сострадание, этого не случилось бы с Клавдио.

Тюремщик

С вашего разрешения, вот этот монах уже был у него и напутствовал его перед смертью.

Эскал

Добрый вечер, почтенный отец!

Герцог

Мир вам и благословение.

Эскал

Откуда вы?

Герцог

Не здешний я, мне по делам на времяПришлось сюда приехать. Я монахСвятого братства, прибыл с порученьемЯ от его святейшества из Рима.

Эскал

Что нового на белом свете?

Герцог

Ничего, кроме разве того, что у добродетели сильнейшая лихорадка, такая, которая пройдет только со смертью. Только на новое спрос. Сейчас прямо опасно до старости идти по одному пути, и постоянство считается чем-то удивительным. Правды едва хватает, чтобы поручиться за безопасность общества, а поручителей достаточно, чтобы проклясть все общество. Вокруг этой загадки вертится вся мудрость мира. Это все старые новости, тем не менее они всегда остаются новостями. Скажите мне, пожалуйста, каков был образ мыслей у вашего герцога?

Эскал

Больше всего он старался познать самого себя.

Герцог

Какие удовольствия он предпочитал?

Эскал

Перейти на страницу:

Все книги серии Полное собрание сочинений в 8 томах (1957-1960)

Похожие книги

В Датском королевстве…
В Датском королевстве…

Номер открывается фрагментами романа Кнуда Ромера «Ничего, кроме страха». В 2006 году известный телеведущий, специалист по рекламе и актер, снимавшийся в фильме Ларса фон Триера «Идиоты», опубликовал свой дебютный роман, который сразу же сделал его знаменитым. Роман Кнуда Ромера, повествующий об истории нескольких поколений одной семьи на фоне исторических событий XX века и удостоенный нескольких престижных премий, переведен на пятнадцать языков. В рубрике «Литературное наследие» представлен один из самых интересных датских писателей первой половины XIX века. Стена Стенсена Бликера принято считать отцом датской новеллы. Он создал свой собственный художественный мир и оригинальную прозу, которая не укладывается в рамки утвердившегося к двадцатым годам XIX века романтизма. В основе сюжета его произведений — часто необычная ситуация, которая вдобавок разрешается совершенно неожиданным образом. Рассказчик, alteregoaвтopa, становится случайным свидетелем драматических событий, разворачивающихся на фоне унылых ютландских пейзажей, и сопереживает героям, страдающим от несправедливости мироустройства. Классик датской литературы Клаус Рифбьерг, который за свою долгую творческую жизнь попробовал себя во всех жанрах, представлен в номере небольшой новеллой «Столовые приборы», в центре которой судьба поколения, принимавшего участие в протестных молодежных акциях 1968 года. Еще об одном классике датской литературы — Карен Бликсен — в рубрике «Портрет в зеркалах» рассказывают такие признанные мастера, как Марио Варгас Льоса, Джон Апдайк и Трумен Капоте.

авторов Коллектив , Анастасия Строкина , Анатолий Николаевич Чеканский , Елена Александровна Суриц , Олег Владимирович Рождественский

Публицистика / Драматургия / Поэзия / Классическая проза / Современная проза