Читаем Полное собрание сочинений в 8 томах. Том 6 полностью

Не так пылко!Меня не смеет тронуть пальцем герцог,Как самого себя пытать не стал бы.Ведь я не подданный его, не здешний,Но в Вене часто по делам бываюИ, наблюдая, вижу развращенье,Что здесь кипит и хлещет через край.Законы есть для каждого проступка,Но все проступки властью так терпимы,Что все законы строгие висят,Как список штрафов в лавке брадобреяНа посмеянье людям!

Эскал

Позорит он правительство! В тюрьму!

Анджело

Что можете сказать о нем вы, Луцио?Он тот и есть, о ком вы говорили?

Луцио

Он самый и есть, ваша светлость! — Поди-ка сюда, приятель, бритая башка. Узнаешь ты меня?

Герцог

Узнаю по голосу, сударь! Я встречал вас в тюрьме в отсутствие герцога.

Луцио

А, вот как! И помнишь ты все, что говорил про герцога?

Герцог

Очень хорошо помню.

Луцио

А, так, значит, правда, что герцог бабник, дурак и трус, как ты его тогда аттестовал?

Герцог

Нам надо сперва с вами поменяться ролями: это вы тогда так отзывались о нем. И много худшего еще говорили.

Луцио

Я? Ах ты, проклятый монах! Да разве я тогда не оттаскал тебя за нос за твои продерзости?

Герцог

Нет. Я клянусь, что герцога люблю,Как самого себя!

Луцио

Слышите, как этот негодяй отрекается от своих изменнических ругательств?

Эскал

С таким человеком нечего долго разговаривать. В тюрьму его! Где ж тюремщик? В тюрьму его! Наложить на него кандалы! Нечего еще его слушать. Да и этих, негодниц, с их другим сообщником, туда же!

Тюремщик накладывает на герцога руку.

Герцог

Остановитесь, сударь, подождите!

Анджело

Как! Он сопротивляется! Луцио, помогите ему!

Луцио

Пойдем-пойдем, приятель, нечего. Эх ты, бритый, лысый лгун! Как закутался! Стыдно покарать свою богопротивную морду? Чума на тебя! Открой свою хищную образину да и ступай повиси часок-другой. Что, не желаешь? (Срывает капюшон с герцога.)

Герцог

Ты первый, негодяй, кому пришлосьМонаха сделать герцогом.

Тюремщик указывает на Петра, Мариану и Изабеллу.

Их всех троих беру я на поруки.

(К Луцио.)

Куда, куда? Останьтесь. Вам с монахомСказать придется слово! — Взять его!

Луцио

Ну, тут похуже виселицы будет...

Герцог

(Эскалу)

Тебе прощаю я твои слова.Садись. Ну, а себе его попросимМы место уступить.

(К Анджело.)

Позвольте, сударь...

(Садится.)

Найдется ль у тебя довольно слов,Достаточно ума или бесстыдства,Которые могли б тебе помочь?Коль есть — на них надейся лишь, покаВсего я не открою, а тогда —Покинь надежду.

Анджело

Грозный государь!Виновнее моей вины я был бы,Храня надежду быть не обличенным,Когда узнал, что вы, как божий суд,В дела мои проникли. Государь!Не длите же позора моего.Примите за допрос мое признанье:Судите и приговорите к смерти.Вот милость, о которой я прошу.

Герцог

Марьяна! Подойдите. — Говори:Ты был с ней обручен?

Анджело

Да, государь!

Герцог

Ступай и обвенчайся с ней немедля.

(Петру.)

Святой отец! Свершите вы обрядИ возвратитесь с ними; вы, надсмотрщик,Сопровождайте их.

Анджело, Мариана, брат Петр и тюремщик уходят.

Эскал

Мой государь!Позором графа я смущен сильнее,Чем странностью всего, что происходит.

Герцог

Приблизьтесь, Изабелла! Духовник вашТеперь ваш герцог. Но — как и тогдаСлужил вам поученьем и советом —С одеждою я сердца не сменилИ предан вам, как прежде.

Изабелла

Перейти на страницу:

Все книги серии Полное собрание сочинений в 8 томах (1957-1960)

Похожие книги

В Датском королевстве…
В Датском королевстве…

Номер открывается фрагментами романа Кнуда Ромера «Ничего, кроме страха». В 2006 году известный телеведущий, специалист по рекламе и актер, снимавшийся в фильме Ларса фон Триера «Идиоты», опубликовал свой дебютный роман, который сразу же сделал его знаменитым. Роман Кнуда Ромера, повествующий об истории нескольких поколений одной семьи на фоне исторических событий XX века и удостоенный нескольких престижных премий, переведен на пятнадцать языков. В рубрике «Литературное наследие» представлен один из самых интересных датских писателей первой половины XIX века. Стена Стенсена Бликера принято считать отцом датской новеллы. Он создал свой собственный художественный мир и оригинальную прозу, которая не укладывается в рамки утвердившегося к двадцатым годам XIX века романтизма. В основе сюжета его произведений — часто необычная ситуация, которая вдобавок разрешается совершенно неожиданным образом. Рассказчик, alteregoaвтopa, становится случайным свидетелем драматических событий, разворачивающихся на фоне унылых ютландских пейзажей, и сопереживает героям, страдающим от несправедливости мироустройства. Классик датской литературы Клаус Рифбьерг, который за свою долгую творческую жизнь попробовал себя во всех жанрах, представлен в номере небольшой новеллой «Столовые приборы», в центре которой судьба поколения, принимавшего участие в протестных молодежных акциях 1968 года. Еще об одном классике датской литературы — Карен Бликсен — в рубрике «Портрет в зеркалах» рассказывают такие признанные мастера, как Марио Варгас Льоса, Джон Апдайк и Трумен Капоте.

авторов Коллектив , Анастасия Строкина , Анатолий Николаевич Чеканский , Елена Александровна Суриц , Олег Владимирович Рождественский

Публицистика / Драматургия / Поэзия / Классическая проза / Современная проза