Полтергейст в Прошмыркине

Увы… Но это было абсолютной правдой. Всю ночь Майкл проворочался в бредовом полусне, преследуемый огромными, зелёными, проникающими в душу глазами. А утром, когда он подошёл к старому облезлому умывальнику и взглянул на себя в зеркало, то невольно даже отшатнулся. Из зеркала на него уныло и безрадостно взирали глаза загнанного жизнью бродяги, измученного тяжкими лишениями и терзаемого душевным недугом. Щёки недавнего супермена ввалились, резко обозначились скулы. И, самое главное, с его лица невесть куда делось нечто очень важное, что пребывало на нём всегда и постоянно. Поразмыслив, Стронхолд вдруг догадался, что погасла его ослепительная американская улыбка, похоже, не покидавшая лица даже во сне.

Огорчённый этим обстоятельством, Майкл попытался вернуть её на место усилием воли. Однако мимические мышцы, подвергнутые волевому насилию, изобразили не жизнерадостное: «Всё о-кей, ребята!», а страдальческое: «Ой, мамочка! Как же мне плохо!..»

Кое-как побрившись и, наспех позавтракав, Стронхолд решил: он обязательно уедет. Но только завтра. А сегодня стоит погулять по окрестностям, чтобы немного развеяться и доказать себе самому, что он неподвластен никаким чарам.

Гордо вскинув голову, Майкл двинулся в направлении противоположном вчерашнему маршруту, широко и размашисто шагая по светлым березнякам и тёмным ельникам. Он даже не заметил, что за ним крадучись следуют две приземистые фигуры в бейсболках. Впрочем, сказать «крадучись» – было бы не совсем правильным. Горемыки-японцы, поминая недобрым словом длинные ноги американца, без конца были вынуждены переходить с мелкой рыси на крупный галоп. И если бы не особое душевное состояние Стронхолда, если бы не его зацикленность на своих глубинных душевных терзаниях, он уже давно заметил бы соглядатаев.

Гонка японцев за Стронхолдом длилась долго, поскольку он, решительно ступая по заросшей травой лесной тропе, был настроен вернуться в общежитие не раньше «файв о клок», то есть, времени традиционного английского полдничного чаепития. Майкл изо всех сил старался настроить себя на деловые размышления и пытался спланировать завтрашний день.

«Прежде всего, – решительно мыслил он, – нужно любой ценой вырваться из этих гиблых мест. При удачном стечении обстоятельств, уже завтра вечером я смогу вылететь из Москвы. Куда? Ну, вообще-то, лучше будет махнуть в Стокгольм. Там сейчас гастролирует Дэзи со своим оперным театром. Для неё это могло бы стать приятнейшим сюрпризом…»

А для него самого? И вот тут он с крайним удивлением был вынужден отметить, что воспоминание о Дэзи его ничуть не взволновало. Он вновь попытался настроить себя на самые тёплые воспоминания о своей любимой, вороша в памяти дурманящий восторг первых дней их знакомства, трогательные встречи после его возвращения из экспедиций… Увы, его душа вдруг стала совершенно глуха к ещё вчера бесконечно желанному и любимому образу невесты.

Очнувшись от размышлений, Стронхолд огляделся, и вдруг с внутренним содроганием понял, что стоит не где-нибудь, а на том же самом месте у омута!!! Это было невероятно, но факт говорил сам за себя: даже отправившись в противоположную сторону, этого совершенно не заметив, он пришёл туда, куда в глубине души тянуло само его существо. Майкл смотрел на речные волны, пытаясь объяснить самому себе суть происходящего. Но ответа не было. Совершенно обескураженный он присел на тот же, что и вчера, бугорок, втайне от себя самого жаждая увидеть ту, ради которой он и явился сюда. Механически достав сигареты, Стронхолд закурил, не отрывая взгляда от таинственного зеленоватого зеркала омута.

А Шумумото и Дзуцуоба, которые притаились от него всего в нескольких шагах, мысленно проклиная алчных и ненасытных русских комаров, вначале не смели даже пошевелиться, чтобы помешать их свирепой трапезе. Однако очень скоро заметив, что Стронхолд полностью ушёл в себя, и совершенно не реагирует ни на что сущее, в том числе и атаки летучих кровопийц, японцы вполне осмелели и, уже не таясь начали отвешивать себе шлепки и оплеухи, словно неким образом наказывая, за такое вот малопристойное соглядатайство.

Воевать с комарами им пришлось довольно долго. Сняв для начала взгрустнувшего американца на фото, японцы приготовили видеокамеру и несколько часов подряд ждали того сенсационного момента, когда в соответствии с прогнозами Антипы-сан заколдованный супермен бросится в омут из суицидальных настроений. О-о-о! Это были бы фантастически удачные кадры. Тогда бы Шумумото и Дзуцуоба могли уже твёрдо рассчитывать на серьёзный карьерный рост.