Последний койот

— Нет, все совершенно открыто. Я хотел узнать, свободен ли у вас сейчас какой-нибудь из больших номеров в дальнем конце. Мне нужен с телефоном.

— Хотите снять?

— Да, потому и спрашиваю.

— И кто будет там жить на этот раз? Те ваши ребята, что проходили по делу по групповому изнасилованию, знаете, что в прошлый раз устроили? Они…

— Нет, никаких насильников. Жить буду я один. Я для себя снимаю.

— Вы хотите снять номер?

— Именно так. Обещаю на стенах не рисовать! Сколько?

То, что Босх собирался поселиться в гостинице сам, похоже, совершенно ошарашило портье. Наконец опомнившись, он сообщил, что вариантов оплаты у Босха три: тридцать долларов за день, двести за неделю либо пятьсот за месяц. Деньги вперед. Босх заплатил за неделю проживания кредиткой, понадеявшись про себя, что платеж пройдет.

— А сколько будет стоить место на парковке перед гостиницей?

— Там парковка не предусмотрена.

— Я хочу, чтобы моя машина была на виду. Боюсь, как бы иначе ваши постояльцы ее не обнесли.

Босх вытащил из кармана деньги и протянул портье пятьдесят долларов.

— Если кто-нибудь из охраны парковки будет возмущаться, скажите им, что все в порядке.

— Угу.

— Вы здешний управляющий?

— И владелец по совместительству. Уже двадцать семь лет как.

— Прошу прощения.

Босх отправился к машине за вещами. На то, чтобы перенести все его имущество в двести четырнадцатый номер, понадобились три ходки. Номер располагался в глубине отеля, и оба его окна выходили на отделенный узкой улочкой задний двор одноэтажного здания, в котором размещались два бара, а также магазин товаров для взрослых. Босх, впрочем, отдавал себе отчет в том, что это за место. Отель был не из тех, где постояльцев ждут в шкафу махровые халаты, а на подушках перед сном карамельки. На самом деле, он не так уж далеко ушел от меблированных комнат, где деньги за проживание передают портье через прорезь в пуленепробиваемом стекле.

Обстановка одной комнаты состояла из комода и кровати, покрывало на которой было всего лишь в двух местах прожжено сигаретой, а также телевизора в железной раме, намертво прикрученной болтами к стене. Ни кабельной приставки, ни пульта дистанционного управления, ни бесплатной программки постояльцам не полагалось. Во второй помещались вытертый зеленый диван, небольшой столик на двоих и кухонька с мини-холодильником, прикрученной к стене микроволновкой и двух-конфорочной электроплиткой. Санузел, вход в который был из коридора, соединявшего между собой комнаты, был облицован пожелтевшим кафелем.

Хотя Босх и надеялся, что жить тут ему долго не придется, он все равно попытался по возможности навести в своем временном пристанище хотя бы некоторое подобие уюта. Он повесил одежду в шкаф, отнес в ванную зубную щетку и бритвенный набор и подсоединил к телефону автоответчик, хотя его нового номера не знал никто. Он решил, что завтра же утром первым делом позвонит в телефонную компанию и попросит, чтобы звонки с его старого номера переадресовывали в отель.

Покончив с этим, он водрузил на комод стереосистему, а колонки пока что разместил на полу по обе стороны от комода. Потом поковырялся в коробке с компакт-дисками и, наткнувшись на альбом Тома Уэйтса под названием «Блю Валентайн», который в последний раз слушал несколько лет назад, решил его поставить.

Усевшись на постели рядом с телефоном, он слушал музыку и раздумывал, не позвонить ли Джаз во Флориду. Но он не очень понимал ни что ей сказать, ни что спросить, поэтому со звонком решил пока повременить. Он закурил и подошел к окну. В переулке было безлюдно. За крышами домов виднелась башня расположенного неподалеку Голливудского спортивного клуба. Это было красивое здание. Одно из последних построенных в эпоху золотого века Голливуда.

Он задернул пыльные шторы, развернулся и обвел взглядом свое новое жилище. Потом, немного подумав, стащил с кровати прожженное покрывало вместе с постельным бельем и застелил вместо них свое, привезенное из дома. Пусть общей картины это и не меняло, зато слегка притупило острое ощущение бездомности. Кроме того, это некоторым образом помогло ему почувствовать себя хозяином собственной судьбы и на какое-то время забыть о Харви Паундзе.

Усевшись на перестеленную кровать, Босх откинулся на подушки и закурил еще одну сигарету. Потом взглянул на следы ожогов на пальцах: на их месте появилась тоненькая розовая кожица. Рука заживала. Он очень надеялся, что и все прочие его раны со временем тоже затянутся, но в глубине души сомневался в этом. Он был в ответе за смерть Паундза и знал, что рано или поздно придется платить по счетам.

Он рассеянно взял с прикроватной тумбочки телефон и поставил себе на грудь. Аппарат был старый, с наборным диском. Босх поднял трубку и задумался. Кому он собирался звонить? Что хотел сказать? Он вернул трубку на место и решительно сел на постели. Чем бессмысленно торчать в гостинице, лучше куда-нибудь съездить.

Глава 38