Правила социологического метода

Во-вторых, наш метод объективен. Он полностью подчинен той мысли, что социальные факты суть объекты и должны рассматриваться как таковые. Безусловно, этот принцип встречается, в несколько иной форме, и в учениях Конта и Спенсера. Но эти великие мыслители выводили скорее теоретическую формулу, а не применяли указанный принцип на практике. Дабы он не остался мертвой буквой, недостаточно его провозгласить: нужно сделать его основанием научной дисциплины, идеей, которая завладела бы ученым в тот самый миг, когда он приступает к предмету своих изысканий, которая постоянно сопровождала бы его во всех начинаниях. Именно за установление такой дисциплины мы и взялись. Мы показали, что социологу надлежит избавляться от различных предварительных мнений о фактах, наблюдать факты беспристрастно, постигать их по наиболее объективным признакам и трактовать так, чтобы найти способ разделить факты на здоровые и патологические; наконец, воодушевляясь тем же принципом, искать объяснения и доказательства этих объяснений. Осознав, что находимся в окружении объектов, мы перестанем грезить о том, чтобы объяснять их утилитарными расчетами или какими бы то ни было рассуждениями. Мы разглядим со всей очевидностью разрыв между подобными причинами и подобными следствиями. Объект – это сила, которая может быть порождена только другой силой. Значит, для объяснения социальных фактов нужно вести поиски сил, способных произвести их на свет. Не только сами объяснения меняются, но меняется процесс их доказательства – точнее, ощущается реальная необходимость доказательства. Если социологические явления суть системы объективированных идей, то для их объяснения нужно заново все обдумать в логическом порядке; такое объяснение будет своим собственным доказательством. В худшем случае понадобится подтвердить его несколькими примерами. Наоборот, проникнуть в тайны объектов возможно лишь при посредстве методического экспериментирования.

Но если мы рассматриваем социальные факты как объекты, то это объекты социальные. Третья характерная черта нашего метода состоит в том, что он является исключительно социологическим. Часто можно услышать, что эти явления вследствие своей чрезвычайной сложности вовсе не поддаются научному исследованию или могут стать его предметом, только будучи сведенными к своим элементарным условиям, психическим или органическим, то есть когда утратят свойственную им природу. Наоборот, мы попытались доказать, что их можно изучать научно без изъятия указанных специфических свойств. Мы даже отказались соотносить присущую им нематериальность sui generis со значительно более сложной нематериальностью психических явлений. Как следствие, мы не позволили себе по примеру итальянской школы растворить ее в общих свойствах организованной материи[117]

. Мы показали, что социальный факт невозможно объяснять иначе, нежели через другой социальный факт, но в то же время продемонстрировали, почему этот вид объяснения допустим, признав внутреннюю социальную среду главным движителем социальной эволюции. Социология, следовательно, не есть приложение к какой-либо другой науке; она представляет собой особую автономную дисциплину. Ощущение специфичности социальной реальности настолько значимо для социолога, что лишь сугубо социологическая культура может подготовить его к пониманию социальных фактов.

Мы считаем социологическую культуру важнейшим шагом среди тех, которые остается сделать социологии. Конечно, когда наука находится в процессе зарождения, для ее создания приходится обращаться к единственным существующим моделям, то есть к уже сложившимся наукам. Они хранят сокровища накопленного опыта, не воспользоваться которыми было бы безумием. При этом наука может считаться окончательно сложившейся, лишь когда она преуспела в обретении независимости. Она не имеет права на существование до тех пор, пока ее предметом не становится разряд фактов, обойденных другими науками, ибо невозможно, чтобы одни и те же понятия одинаково годились для различных по своей сути объектов.

Таковы, по нашему представлению, правила социологического метода.