Правила социологического метода

Эта совокупность правил покажется, быть может, излишне усложненной по сравнению с используемыми ныне приемами. Все эти приготовления и предосторожности могут, наверное, изрядно затруднить развитие науки, до сих пор требовавшей от своих сторонников разве что общей и философской культуры. В самом деле, приложение подобного метода к практике вряд ли привлечет дополнительное внимание к социологическим вопросам. Когда требуется в качестве основного предварительного условия, чтобы ученые отвергли те понятия, которые они привыкли применять к какому-то разряду явлений, чтобы они пересмотрели их заново, нельзя рассчитывать на многочисленных последователей. Но мы стремимся не к этому. Наоборот, мы полагаем, что для социологии настала пора отказаться от, так сказать, светских успехов и обрести эзотерический характер, приличествующий всякой науке. Так она добьется достоинства и авторитета, пускай потеряв в популярности. Ведь пока она вовлечена в партийные схватки, пока она довольствуется тем, что уточняет, пусть логичнее, чем обыденный здравый смысл, общепринятые идеи и потому, следовательно, не требует никакой особой квалификации, социология не вправе говорить так громко, чтобы заставить умолкнуть страсти и рассеять предрассудки. Разумеется, еще далеки те времена, когда она сможет выполнить эту задачу, но нужно трудиться не покладая рук, чтобы когда-нибудь она справилась с этим вызовом.

Часть вторая. Статьи о социологии и ее методе

Марксизм и социология: материалистическое понимание истории (1897)

Рецензия на: Antonio Labriola, ‘Essais sur la conception materialiste de l’histoire’, Revue philosophique, 44, 1897.

Эта книга[118] имеет целью выявить принцип исторической философии, лежащий в основе марксизма, подвергнуть его новому анализу, но не для того, чтобы изменить, а для того, чтобы прояснить и уточнить. Указанный принцип гласит, что историческое развитие зависит в конечном счете от экономических причин. Это так называемая догма экономического материализма. Поскольку автор книги считает, что наилучшая формулировка догмы содержится в «Манифесте Коммунистической партии», именно этот документ служит предметом его исследования. Исследование состоит из двух частей: в первой излагается происхождение доктрины, а во второй дается комментарий к ней. В приложении приводится перевод «Манифеста»[119]

.

Обыкновенно историк наблюдает лишь наиболее поверхностную часть социальной жизни. Индивидуумы, действующие в истории, обладают неким представлением о событиях, в которых они участвуют. Чтобы понять свое поведение, они воображают, будто преследуют ту или иную цель, которая мнится им желательной, и придумывают убедительные доводы для самих себя (и при необходимости для других) в подтверждение того, что эта цель достойна быть желаемой. Именно такие мотивы и доводы историк рассматривает как реальные причины, определяющие историческое развитие. Если, например, ему удается выяснить, чего именно добивались деятели Реформации, то он полагает, что тем самым сумел объяснить само явление Реформации. Но эти субъективные объяснения лишены ценности, поскольку мы никогда не осознаем истинных мотивов своих действий. Даже когда наше поведение обуславливается частными интересами, которые, поскольку они непосредственно нас затрагивают, легче поддаются обнаружению, мы различаем только крайне незначительную часть управляющих нами сил, причем не самых важных. Ведь идеи, доводы, возникающие в нашем сознании, и конфликты между ними, составляющие наши размышления, чаще всего зависят от органических состояний, наследственных склонностей и старых привычек, нами не ощущаемых. Тем более это справедливо для случаев, когда мы действуем под влиянием социальных причин, которые еще увереннее ускользают от нас, потому что они более удалены и более сложны. Лютер не знал, что оказался «важной фигурой становления третьего сословия». Он верил, что трудится во славу Христа, и не подозревал, что его идеи и поступки определялись известным состоянием общества; что соответствующее положение классов обуславливало преобразование прежних религиозных верований. «Все, что произошло в истории, – пишет автор книги, – есть дело рук человека; но очень редко наблюдается результат критического выбора или обдуманного стремления».