Правила социологического метода

Правда, если, как утверждает наш автор, эта объективная концепция истории тождественна доктрине экономического материализма, ведь последняя, вне сомнения, имеет социалистическое происхождение[122]

, то можно подумать, что упомянутая концепция формировалась под тем же влиянием и вдохновлялась тем же принципом.

Но это смешение лишено всякого основания, и мы должны решительно от него отказаться

. Между этими двумя теориями, научная ценность которых в высшей степени различна, нет никакой взаимозависимости. Нам представляется истинным, что причины социальных явлений следует искать за пределами индивидуальных представлений, и настолько же нам представляется ложным, что эти причины сводятся в конечном счете к состоянию способа производства, что экономический фактор является движущей силой прогресса.

Даже если не выдвигать против экономического материализма каких-то обоснованных возражений, как можно не заметить недостаточность доказательств, на которые он опирается? Вот закон, притязающий на то, чтобы служить ключом ко всей истории! Но для его доказательства довольствуются тем, что приводят несколько разбросанных повсюду, не связанных между собой фактов, которые не образуют никакого методического ряда, а истолкование которых далеко не единодушно; рассуждают о первобытном коммунизме, о противостоянии патрициев и плебеев, о третьем сословии и дворянстве, объясняя все в экономических терминах. Даже тогда, когда к этим скудным свидетельствам, подвергнутым беглому обзору, добавляются несколько примеров, взятых из индустриальной истории Англии, доказательства обобщений такого размаха все равно оказываются неудовлетворительными. В этом отношении марксизм противоречит собственному принципу. Все начинается с заявления, что социальная жизнь зависит от причин, которые ускользают от сознания и мышления. Но в таком случае, чтобы постигнуть эти причины, нужны процедуры как минимум столь же изощренные и сложные, как те, что используются в естественных науках. Всевозможные наблюдения, эксперименты и тщательные сравнения необходимы для того, чтобы выявить какие-либо факторы по отдельности, причем в настоящее время нельзя и мечтать о том, чтобы в итоге у нас сложилось единое обобщающее представление. Но вдруг, в мгновение ока, все эти тайны оказываются раскрытыми, находится простое решение тех проблем, которые казались едва постижимыми для разума. Можно ли говорить, что объективная концепция, которую мы кратко изложили выше, тоже не имеет убедительных доказательств? Нет, это совершенно не так. Вдобавок она и не ставит перед собой задачу приписать социальным явлениям конкретное происхождение: она ограничивается лишь замечанием, что у явлений есть причины. Ведь утверждать, что это объективные причины, бессмысленно, ибо коллективные представления не могут содержать своих исходных причин внутри себя. Это просто постулат, призванный руководить исследованием и подозрительный по своей сути, так как в конечном счете все решает опыт. Это методическое правило, а не закон, из которого можно выводить важные следствия, теоретические или практические.

Марксистская гипотеза не только не доказана – она противоречит фактам, которые, как представляется, уже установлены. Все больше социологов и историков сходятся в том, что религия является наиболее примитивным среди всех социальных явлений. Из нее через последовательные трансформации возникают прочие проявления коллективной деятельности: право, мораль, искусство, наука, политические формы и т. д. Можно даже сказать, что все на свете религиозно. Однако нам неведомы способы свести религию к экономике или попытки осуществить это на практике. Никто еще не показал, при каких экономических условиях натуризм[123] прорастает из тотемизма, в результате каких изменений в производстве он в одном месте становится абстрактным монотеизмом религии Яхве, а в другом – греко-латинским политеизмом. Кроме того, мы сильно сомневаемся, что когда-нибудь подобная попытка окажется успешной. Вообще говоря, неоспоримо, что первоначально экономический фактор малозначим, тогда как религиозная жизнь, наоборот, богата и всеохватна. Как же в таком случае она может быть следствием экономики? Разве не кажется вероятным, что все обстояло наоборот, что экономика зависела от религии?