Читаем Принцесса Греза полностью

Сейчас я был совсем ошеломлен:

Исчезло вдруг прекрасное виденье;

Вы бросили так жестко это «нет»,

Вы – за минуту ласки воплощенье,

Что я готов был счесть все это сном,

Когда бы не оставшийся повсюду

Томительный и нежно-сладкий запах,

Подобный ароматам Клеопатры.

Мелисинда

(улыбаясь и протягивая руку, на которой висят браслеты)

Не эти ли восточные духи,

Смесь амбры с каплей тонкого сандала,

Что я ношу в подвесках золотых

Моих браслетов?

Бертран на коленях целует ее руки.

Эти, да? Скажите.

Бертран

(изменившимся голосом)

Да, ваш неуловимый аромат!..

Мелисинда

(хочет встать)

Нет… Умолять приличней на коленях.

Бертран

О если б мог я только описать

Вам образ принца, чистый, идеальный!

Его любви поэму вам открыть!..

Достоин ли о нем я говорить?

Мелисинда

Нет, говорите, я хочу вас слышать.

Итак, вы очень любите его?

Бертран

Люблю и преклоняюсь перед ним.

Когда в Эг-Морт он прибыл грустный, бледный,

Задумчивый, и я узнал, что бедный

Своим врачом уж был приговорен,

Что он стремится к смерти неизбежной

На ненадежном этом корабле,

Что он влюблен в ваш образ дивный, нежный,

Что перед тем, как кончить на земле

Печальное свое существованье,

Он хочет видеть в свой предсмертный час,

Прекрасная принцесса Греза, вас, —

О, понял я душой его желанье,

Пошел к нему…

Мелисинда

(живо)

И он вас полюбил?

Бертран

Я с ним мечты и грезы разделил,

Я стал его учеником и братом.

О, в этом мире, пошлостью богатом,

Нашлось немало осуждавших нас;

Но я пошел за ним без размышлений!..

Мелисинда

О рыцарь, сколько благородства в вас!

Бертран

Сначала путь наш был без приключений.

И вот, когда по голубым волнам

Плыла галера, унося нас к вам,

С восхода солнца до его заката,

В течение томительного дня

Стихи, что принц сложил для вас когда-то,

Читать ему он заставлял меня.

Мелисинда

О да! Ваш голос так красив и звучен!

Бертран

Так я все время был с ним неразлучен.

О да! Конечно, был влюблен Тристан

В свою Изольду, деву Ирских стран;

Пылала Ода страстию к Роланду,

А юный Флор – к прелестной Бланшефлер,

Но не любил никто до этих пор,

Как принц Рюдель принцессу Мелисинду.

Ах! Эти слезы в тишине ночной,

Когда он был наедине со мной,

И стоны, и мольбы!.. Когда б вы знали!

Мелисинда

Так для него вы и ночей не спали?

Бертран

(вставая, в волнении)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сильмариллион
Сильмариллион

И было так:Единый, называемый у эльфов Илуватар, создал Айнур, и они сотворили перед ним Великую Песнь, что стала светом во тьме и Бытием, помещенным среди Пустоты.И стало так:Эльфы — нолдор — создали Сильмарили, самое прекрасное из всего, что только возможно создать руками и сердцем. Но вместе с великой красотой в мир пришли и великая алчность, и великое же предательство.«Сильмариллион» — один из масштабнейших миров в истории фэнтези, мифологический канон, который Джон Руэл Толкин составлял на протяжении всей жизни. Свел же разрозненные фрагменты воедино, подготовив текст к публикации, сын Толкина Кристофер. В 1996 году он поручил художнику-иллюстратору Теду Несмиту нарисовать серию цветных произведений для полноцветного издания. Теперь российский читатель тоже имеет возможность приобщиться к великолепной саге.Впервые — в новом переводе Светланы Лихачевой!

Джон Рональд Руэл Толкин

Зарубежная классическая проза
Самозванец
Самозванец

В ранней юности Иосиф II был «самым невежливым, невоспитанным и необразованным принцем во всем цивилизованном мире». Сын набожной и доброй по натуре Марии-Терезии рос мальчиком болезненным, хмурым и раздражительным. И хотя мать и сын горячо любили друг друга, их разделяли частые ссоры и совершенно разные взгляды на жизнь.Первое, что сделал Иосиф после смерти Марии-Терезии, – отказался признать давние конституционные гарантии Венгрии. Он даже не стал короноваться в качестве венгерского короля, а попросту отобрал у мадьяр их реликвию – корону святого Стефана. А ведь Иосиф понимал, что он очень многим обязан венграм, которые защитили его мать от преследований со стороны Пруссии.Немецкий писатель Теодор Мундт попытался показать истинное лицо прусского императора, которому льстивые историки приписывали слишком много того, что просвещенному реформатору Иосифу II отнюдь не было свойственно.

Теодор Мундт

Зарубежная классическая проза