Просто скандал (ЛП)

- Это большой комплимент, что тебе брошен вызов в этом году, - напомнил Алекс, удерживая свою упряжку рядом с двуколкой друга. - Выиграешь или проиграешь, старина, теперь ты один из избранных.

Свейл покраснел от удовольствия.

Приподнятое настроение сделало лицо Свейла почти приятным этим утром. Хотя даже друзья маркиза соглашались, что его лицом не залюбуешься ни при каких обстоятельствах. Было слишком много бульдожьего в коротком носу и воинственном подбородке, чтобы когда-нибудь Свейла назвали красивым. И чаще всего он все равно не был в приподнятом настроении. Его обычно видели с отвратительным угрюмым выражением на лице, как будто быть богатым и титулованным - несправедливость, которую он едва мог вынести.

- Я делаю ставку на тебя, Джеффри, - ободряюще сказал Алекс, хлопая маркиза по широкой, сильной спине. - Если какой-то человек в Англии может победить Уэйборна, то это ты.

Свейл обрадовался.

- Так ты считаешь, у меня неплохие шансы?

- Он выиграл восемь гонок подряд, - задумчиво отметил Алекс. - Никто не может выигрывать все время, даже Кэри Уэйборн. Сегодня он проиграет.

- Чертовски странно, не правда ли, что он никогда не ставит больше пятистa фунтов? Парень мог бы стать богатым как Мидас, если бы научился делать правильную ставку.

- Очевидно, дал клятву своей маме на ее смертном одре, - предположил Алекс, пожав плечами. - Ничего не поделаешь. Экономика, похоже, завоевывает популярность у младших сыновей в нашем Серебряном веке. Мой собственный брат никогда не делает ставок.

Свейл был потрясен.

- Что, никогда?

- Нам всем стыдно за него. У тебя нет брата?

- Нет.

- Дьявольские зануды, - объявил Алекс с видом ученого доктора, устанавливающего абсолютный факт. - Кажется, raison d’etre² моего брата в том, чтобы указывать на все мои недостатки нашему отцу. Дышит мне в шею, если ты понимаешь, что я имею в виду. Действительно, младшие сыновья должны быть задушены при рождении.

- Я довольно-таки привязан к свей сестре, - сказал Свейл несколько сдержанно. Oн не был сторонником удушения родственников ни при рождении, ни в любое другое время.

Внезапно он снова достал часы.

- Я просто надеюсь, что смогу достойно справиться в следующие два часа. Бог знает, я не рассчитываю на победу.

- Мой дорогой Джеффри, мы все проиграли ему. В этом нет ничего постыдного. Но, боже, я надеюсь, что ты победишь его! - добавил Алекс с чувством.

Свейл неудержимо ухмыльнулся.

- Черт возьми, я тоже. Мне бы очень хотелось бросить эту отвратительную фиолетовую шляпу в пыль.

Алекс достал свои часы и внимательно их изучил, заметив недоуменно:

- Мои часы, должно быть, отстают. Уэйборн никогда не опаздывает.

- Вот и Калверсток, - произнес Свейл, заметив, что друг его противника прибыл верхом на высокой чалой лошади. - Где к дьяволу Уэйборн? - раздраженно позвал он, когда Стейси Калверсток подъехал к его двуколке. - Надеюсь, он не опоздает?

- Почему мой друг должен опоздать? - потребовал Стейси в холодной ярости. К сожалению, холодная ярость сделала его голос высоким и дрожащим, почти пронзительным. - С какои стати вы решили, что мистер Кэри Уэйборн опаздывает, мой лорд? Есть ли какая-то особая причина, по которой Вашa светлость считает, что мистер Уэйборн должен опоздать?

Свейл нахмурился. Парень говорил глупости. Свейл с трудом терпел людей, которые говорили здраво. Не в его характере было терпеть людей, которые говорят глупости.

- О чем, черт возьми, вы болтаете, Калверсток? - взревел он, его рыжие брови сошлись в гневе. - Ему, черт побери, лучше не опаздывать; это все, что я должен сказать!

- Ваша светлость, похоже, уверен, что мой друг опоздает, - выкрикнул Стейси. - Умоляю, объясните, почему, мой лорд?

Свейл не смог сказать, что именно, но что-то в репликах Калверстока вызвало у него желание стащить этого человека с лошади и сбить с ног.

Однако прежде чем он подался импульсу, начались раздаваться приветствия. Гнедые Кэри Уэйборна прорезали двор, когда колокола Сент-Мартин почти начали звонить. Стейси вздрогнул и развернул лошадь, чтобы лучше разглядеть высокую стройную фигуру в двуколке. На человеке была эксцентричная фиолетовая треуголка; фиолетовый сюртук, все еще влажный от не вполне удачных попыток Тома удалить пятна крови; и лавандовые очки. Но не было никаких признаков сломанной руки.

Стейси открыл рот.

- Что за дьявол, - озадаченно пробормотал он.

Джульет Уэйборн никогда в своей жизни не была так испугана. Казалось неизбежным, что желудок вот-вот освободится от чая c тостами, поданных на завтрак. Джентльмены, в большинстве незнакомые, втиснулись во двор гостиницы в ошеломляющем количестве. Все они пили эль из отвратительных оловянных кружек. Пьяный смех и запах табака наполнили воздух. Мужчин, она решила, не следует выпускать на улицу без присмотра какой-нибудь респектабельной женщины. Вдали от своих матерей, жен, сестер и дочерей, они, очевидно, отбросили все ограничения цивилизованного общества и вели себя не лучше, чем дикари Борнео.