Пушки острова Наварон

Строго говоря, само действо уже закончилось. Обряд завершился. Священник степенно ниспослал благословение, и Андреа и Мария – та самая девушка, что провела отряд коммандос до крепости Наварона – с присущим случаю достоинством медленно развернулись и двинулись по проходу. Андреа, сама нежность и заботливость по виду и образу действий, склонился к новоиспеченной супруге и что-то зашептал ей на ухо. Впрочем, содержание его слов, как это могло показаться со стороны, имело мало общего с манерой их изложения, поскольку где-то на середине пути через церковь между молодоженами вспыхнула яростная перебранка. Хотя «перебранка», пожалуй, слово здесь неверное – скорее это походило на односторонний монолог. Раскрасневшаяся и явно вышедшая из себя Мария, сверкая темными глазами и размахивая руками, выговаривала Андреа отнюдь не на пониженных тонах и даже и не думала сдерживать охватившую ее ярость. Тот, в свою очередь, мягко пытался умилостивить ее – с тем же успехом, впрочем, что и Кнуд Великий пытался остановить прилив[15], – и малодушно оглядывался по сторонам. Реакция же присутствовавшей публики варьировалась от недоумения и замешательства до полнейшего изумления и откровенного ужаса, но, несомненно, все воспринимали разыгрывающуюся сцену как крайне необычное завершение свадебной церемонии.

Когда же пара оказалась в конце зала, как раз возле Мэллори и Миллера, спор, если его так можно было назвать, разразился еще неистовее. Проходя мимо товарищей, Андреа склонился к Мэллори и, прикрывая рукой рот, тихонько посетовал:

– Вот и наша первая семейная ссора.

Большего сказать он не успел, потому как под руку его подхватила повелевающая длань невесты и в буквальном смысле слова вытащила за порог храма. Даже когда молодожены исчезли из виду, звонкий голос Марии по-прежнему отчетливо различался в стенах церкви. Миллер, какое-то время глазевший на опустевший дверной проем, обратил на Мэллори задумчивый взгляд.

– Весьма горячая девушка, должен заметить. Жаль, не понимаю греческого. О чем она там толковала?

Мэллори удалось сохранить невозмутимое выражение лица.

– Возможно, что-нибудь про медовый месяц?

– А! – с такой же серьезной миной отозвался капрал. – Не стоит ли нам последовать за ними?

– Это еще зачем?

– Андреа в состоянии позаботиться о большинстве людей. – Техникой иносказательности Миллер владел виртуозно. – Однако на этот раз в классе он явно уступает.

Мэллори ухмыльнулся, встал и направился к дверям. За ним последовал Миллер, за которым, в свою очередь, нетерпеливо потянулись и гости, вполне понимаемо горящие желанием увидеть второй акт сего незапланированного представления, вот только на площади городка не оказалось ни души.

Без малейших раздумий, ведомый лишь чутьем, выработавшимся вследствие продолжительного общения с Андреа, капитан направился через площадь прямиком к общинному дому, где грек сделал первое из двух своих драматических заявлений. Интуиция Мэллори не подвела: с полным стаканом коньяка в руке и уныло потирая разрастающееся прямо на глазах красное пятно на щеке, Андреа поднял взгляд на представших перед ним Мэллори и Миллера.

С таким же унынием он сообщил:

– Ушла домой к матери.

Миллер бросил взгляд на часы и восхищенно объявил:

– Минута двадцать пять секунд. Мировой рекорд!

Грек хмуро уставился на капрала, и Мэллори поспешил встать между мужчинами.

– Значит, ты идешь с нами.

– Ну конечно иду, – раздраженно бросил Андреа. Без особого восторга он глянул на толпу гостей, хлынувшую в зал для собраний и без всяких церемоний, словно завидевший оазис верблюд, ринувшуюся к заставленным бутылками столам. – Кто-то же должен присмотреть за вами двумя.

Теперь на часы посмотрел Мэллори:

– До самолета еще три с половиной часа. Слушай, Андреа, мы прямо с ног валимся. Нам бы поспать… И в каком-нибудь безопасном месте. Видишь ли, твое передовое охранение уже в стельку.

– Да они надрались, как только крепость взлетела на воздух, – как ни в чем не бывало уточнил грек. – Идемте, я отведу вас.

Миллер оглядел беззаботно галдящих островитян, со всей основательностью приступивших к опорожнению бутылей.

– А как же твои гости?

– А что гости? – Андреа удостоил земляков угрюмым взглядом. – Да ты только посмотри на них. Кто же на свадебной гулянке обращает внимание на жениха и невесту? Пошли.

По предместьям Мандракоса они двинулись на юг, где далее раскинулась сельская местность. Дважды их окликали часовые, и дважды недовольный рык насупленного Андреа в мгновение ока отсылал караул назад к бутылям узо. По-прежнему лило как из ведра, но Мэллори и Миллер и без того были насквозь мокрыми, так что какой-то там дождь погоды им не делал, грек же, судя по всему, не обращал внимания на ненастье еще даже больше их – думы его занимало определенно нечто другое.

Через четверть часа Андреа остановился перед дверью ветхого и явно заброшенного небольшого амбара у дороги.

– Внутри есть сено, – сообщил он. – Здесь мы будем в безопасности.

– Прекрасно, – отозвался капитан. – Осталось отправить на «Сердар» сигнал «CE», чтобы они передали его в Каир и…