Пушки острова Наварон

На окраине леса стояла автомобильная радиостанция командующего дивизией, громоздкий и очень длинный фургон, замаскированный столь безупречно, что различался лишь шагах в двадцати.

Генерал Циммерман и его адъютант, капитан Варбург, в этот самый момент как раз находились в машине, и вечный сумрак соседнего леса вполне соответствовал их настроению. Природа наделила Циммермана одним из тех высоколобых и худощавых глубокомысленных лиц с орлиным носом, что редко выдают какие-либо чувства, однако сейчас, когда генерал снял фуражку и пригладил редеющие седые волосы, эмоций на его лице различалось вполне достаточно – то было беспокойство на пару с нетерпением. Он в который раз обратился к радисту за огромным передатчиком:

– По-прежнему ни слова? Совсем ничего?

– Ничего, герр генерал.

– Ты постоянно поддерживаешь связь с лагерем капитана Нойфельда?

– Ежеминутно, герр генерал.

– И его радист тоже постоянно в эфире?

– Так точно, герр генерал. Ничего. Совсем ничего.

Циммерман развернулся и спустился по лесенке из фургона, Варбург последовал за ним. Не поднимая головы, генерал отошел от радиоточки за пределы слышимости и дал волю чувствам:

– Черт! Черт! Черт побери все это!

– Вы так уверены, герр генерал, что они появятся? – Варбург был высоким белобрысым мужчиной приятной наружности, возрастом под тридцать, и на лице его в эту минуту отражалось вымеренное сочетание понимания и подавленности.

– Я нутром это чую, сынок. Так или иначе, они будут здесь, и тогда нам несдобровать.

– Но откуда вам знать-то? – возразил адъютант.

– Что верно, то верно, – вздохнул Циммерман. – Знать я не могу. Но все равно я уверен. Если они действительно появятся, если Одиннадцатый корпус не сможет пробиться на севере, если мы не сможем стереть в порошок чертовых партизан в Зенице-Клети…

Варбург ждал, когда генерал продолжит, однако генерал вдруг погрузился в раздумья. Ни с того ни с сего адъютант проговорил:

– Хотелось бы снова увидеть Германию, герр генерал. Хотя бы разок.

– Как и всем нам, сынок, как и всем нам.

Циммерман медленно добрел до леса, остановился и весьма продолжительное время созерцал Неретвинский мост. Потом покачал головой, развернулся и почти мгновенно скрылся из виду в темной чаще.

Пламя в огромном камине в гостиной в Термоли почти унялось, и Йенсен подкинул несколько сосновых поленьев. Затем плеснул спиртного в два бокала и протянул один Мэллори.

– Ну так как?

– Это и есть ваш план? – На невозмутимом лице капитана не отражалось и намека на охватившие его недоумение и едва ли не отчаяние. – Весь план?

– Да.

– Ваше здоровье. – Мэллори немного помолчал. – Да и мое тоже. – После следующей паузы, на этот раз гораздо продолжительнее, он задумчиво проговорил: – Интересно будет посмотреть на реакцию Мельника[19], когда он вечером услышит нашу задачку.

Как капитан и ожидал, реакция Миллера оказалась интересной, хотя и всецело предсказуемой. Примерно шесть часов спустя, вместе с Мэллори и Андреа, уже облаченный в английскую военную форму, капрал с возрастающим прямо на глазах ужасом внимал Йенсену, обрисовывающему задуманный им план действий отряда на ближайшие двадцать четыре часа или около того. Закончив излагать программу, кэптен уперся взглядом в Миллера и вопросил:

– Ну как? Осуществимо?

– Осуществимо? – ошеломленно переспросил тот. – Да это самоубийственно!

– Андреа?

Грек пожал плечами, развел руками, но так ничего и не ответил.

Йенсен кивнул:

– Прошу прощения, но выбора у меня нет. Нам пора. Остальные уже ждут на аэродроме.

Андреа и Миллер вышли из комнаты и двинулись по коридору, Мэллори же вдруг остановился прямо в дверях и развернулся к Йенсену, с удивлением наблюдавшему за его действиями.

– Разрешите рассказать хотя бы Андреа, – тихо проговорил капитан.

Йенсен пару мгновений смотрел на него, словно бы обдумывая просьбу, затем отрывисто покачал головой и проскользнул мимо Мэллори в коридор.

Через двадцать минут все четверо, по пути не обменявшись ни единым словом, прибыли на аэродром Термоли, где их дожидались Вукалович и два сержанта. Третий, Рейнольдс, уже вовсю хлопотал в кабине «веллингтона», стоящего с запущенными пропеллерами в самом конце взлетно-посадочной полосы. А еще через десять минут оба самолета – один с Вукаловичем, другой с Мэллори, Миллером, Андреа и тремя морскими пехотинцами – уже находились в воздухе, направляясь в разные пункты назначения.

Оставшись в одиночестве на бетонной площадке, Йенсен проследил за взлетом самолетов и потом еще долго смотрел им вслед, пока они не растворились во тьме затянутого облаками безлунного неба. Затем медленно и категорично покачал головой, в точности как и генерал Циммерман ранее днем, развернулся и устало побрел прочь.

Глава 3

Пятница, 00:30–02:00