Пушки острова Наварон

А Рейнольдс, размышлял Мэллори, с самолетами определенно на «ты», в особенности с этим. Хоть взгляд сержанта и оставался неизменно сосредоточенным и внимательным, в действиях его чувствовались точность, уверенность, спокойствие и даже некоторая расслабленность. Гроувс выказывал не меньшую компетентность. Скудный свет и ограниченность прокладочного столика, очевидно, совершенно не доставляли ему неудобств, и не вызывало сомнений, что как штурману опыта ему не занимать. Капитан вгляделся через лобовое стекло и различил вспененные воды Адриатики, несущиеся навстречу менее чем в трехстах метрах под фюзеляжем бомбардировщика. Он поинтересовался у Гроувса:

– Полетный план обязывает нас лететь на столь малой высоте?

– Да. На некоторых островах близ югославского побережья у немцев имеются радарные установки. Мы начнем набирать высоту, как только достигнем Далмации.

Мэллори кивком поблагодарил за разъяснения и снова повернулся к Рейнольдсу.

– Кэптен Йенсен не ошибся, расхвалив тебя как пилота. – Тут в его голосе зазвучало откровенное любопытство. – Как, черт побери, получилось, что морской пехотинец научился управлять такой штуковиной?

– Практики у меня было предостаточно, – отозвался Рейнольдс. – Три года в ВВС, два из которых в качестве сержант-пилота в эскадрильи бомбардировщиков «веллингтон». Но как-то раз в Египте я без разрешения полетел на «лизандере». Вообще-то, многие так поступали, вот только меня угораздило выбрать развалюху с дефектным топливомером.

– Тебя отстранили от полетов?

– Глазом моргнуть не успел, – усмехнулся Рейнольдс. – И никто не возражал, когда я подал заявление о переводе в другой род войск. Наверное, меня сочли неподходящим для ВВС.

– Ну а ты? – спросил Мэллори у Гроувса.

– А я как раз и был его штурманом на той развалюхе, – улыбнулся до ушей тот. – Нам дали под зад в один и тот же день.

– Хм, пожалуй, это может оказаться полезным.

– Что может оказаться полезным? – поинтересовался Рейнольдс.

– То обстоятельство, что чувство позора вам знакомо не понаслышке. Тем лучше вы будете выполнять свои обязанности, когда настанет время. Если оно настанет, конечно же.

– Не совсем уверен… – осторожно начал Рейнольдс.

– Перед прыжком вы все – повторяю, все! – должны избавиться от знаков различия и прочих эмблем на форме. – Капитан ткнул пальцем в Андреа и Миллера в задней части кабины экипажа, дабы подчеркнуть, что приказ относится и к его товарищам, а затем снова обратился к Рейнольдсу: – Сержантские нашивки, полковые эмблемы, наградные колодки – всё!

– Да с какой стати? – (У Рейнольдса, подумалось Мэллори, определенно самая низкая точка кипения из всех, с кем ему доводилось сталкиваться за последнее время.) – Я заслужил и нашивки, и колодки, и эмблему! Не понимаю…

– Неподчинение офицеру на боевой службе? – только и улыбнулся Мэллори.

– Черт, ну нельзя же быть таким обидчивым! – огрызнулся сержант.

– Черт, ну нельзя же быть таким обидчивым, сэр.

– Черт, ну нельзя же быть таким обидчивым, сэр. – Рейнольдс вдруг тоже улыбнулся. – Ладно, у кого есть ножницы?

– Ясное дело, – пустился в объяснения капитан, – последнее, чего нам хочется, так это угодить в руки врага.

– Аминь, – пропел Миллер.

– Но раз уж мы обязаны добыть необходимую информацию, нам придется действовать непосредственно вблизи вражеских соединений, а то и непосредственно среди них. И нас могут схватить. Поэтому у нас имеется легенда.

– И нам позволено знать эту легенду, сэр? – тихо осведомился Гроувс.

– Ну конечно! – раздраженно бросил Мэллори и живо продолжил: – Неужто вы не понимаете, что выживание на заданиях вроде нашего зависит от одной-единственной вещи – полнейшего взаимного доверия? Как только у нас появятся секреты друг от друга – с нами покончено.

В сумраке задней части кабины Андреа и Миллер лишь переглянулись и обменялись усталыми циничными усмешками.

Выходя из кабины, Мэллори хлопнул Миллера по плечу. Примерно через две минуты капрал зевнул, потянулся и двинулся в хвостовую часть, где его уже поджидал капитан. Он держал два сложенных листа бумаги, один из которых теперь развернул перед Миллером и подсветил фонарем. Капрал несколько мгновений изучал бумагу, после чего удивленно вскинул бровь.

– И что это такое?

– Спусковой механизм семисоткилограммовой подводной мины. Запомни наизусть.

Миллер без всякого выражения продолжал рассматривать схему, затем перевел взгляд на другую бумагу в руке Мэллори.

– Ну а здесь у тебя что?

Капитан развернул листок, оказавшийся крупномасштабной картой. В первую очередь в глаза на ней бросалось озеро, точнее, водохранилище, которое тянулось значительное расстояние с востока на запад и затем практически под прямым углом изгибалось на юг. Южный рукав, в отличие от восточного весьма короткий, также резко обрывался – судя по всему, плотиной, за которой река продолжала петлять по узкому ущелью.

– Как тебе? – поинтересовался Мэллори и, не дожидаясь ответа, велел: – Покажи обе бумаги Андреа, после чего он должен их уничтожить.