Пушки острова Наварон

Он повел отряд из лагеря, и по пути к ним присоединилась группа из шестерых четников, возглавлял которую тот самый косоглазый паренек с клочковатой рыжеватой бородой, что первым встретил коммандос после приземления.

– А это кто такие? Зачем они? – набросился Мэллори на Нойфельда. – Они не пойдут с нами.

– Охрана, – объяснил тот. – Только на первые семь километров.

– Охрана? Ну и какой нам от нее прок? Нам не угрожает опасность ни от вас, ни от югославских партизан, если верить вам на слово.

– Да мы вовсе не о вас беспокоимся, – сухо ответил Нойфельд. – Мы беспокоимся о транспорте, на котором вы проделаете значительную часть пути. В этой части Боснии транспорт чуть ли не на вес золота. Да и партизанские патрули только и шастают.

Они шли целых двадцать минут в безлунной снежной ночи, пока не оказались на дороге, а попросту говоря, на извилистой колее через лесистую низину, где их дожидалась одна из самых странных четырехколесных движущихся конструкций, что Мэллори или его товарищам когда-либо доводилось встречать: невероятно древний, видавший виды грузовик. Поднимающиеся от него плотные клубы дыма наводили на мысль, что двигатель его работает на угле или дровах. И это действительно оказался самый настоящий газогенераторный грузовик, до войны весьма распространенный на Балканах. Какое-то время Миллер ошарашенно таращился на дымящее транспортное средство, а затем повернулся к Нойфельду:

– Вы вот это называете транспортом?

– Можете называть его как угодно. Если только не хотите идти пешком.

– Десять километров? Уж лучше рискну прокатиться в душегубке.

Миллер забрался в кузов, за ним последовали и остальные, пока снаружи не остались только Нойфельд и Дрошный.

– Буду ожидать вас к полудню, – предупредил гауптман.

– Если мы вообще вернемся, – ответил Мэллори. – Если они получили радиограмму…

– Нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц, – равнодушно прокомментировал Нойфельд.

Сотрясаясь всем корпусом и извергая клубы дыма и пара, под аккомпанемент грохота до небес и судорожного кашля из-под брезентового тента над кузовом, грузовик неуверенно дернулся и медленно двинулся через лощину, провожаемый взглядами Нойфельда и Дрошного. Гауптман покачал головой:

– Хитрые человечки.

– Очень хитрые человечки, – согласился Дрошный. – Но мне нужен человечище, гауптман.

– Ты его получишь, дружище, – хлопнул его по плечу Нойфельд. – Ну вот, они скрылись из виду. Теперь твой черед.

Дрошный кивнул, сунул два пальца в рот и издал пронзительный свист. В ответ донесся отдаленный рокот стартера двигателя, и вскоре из-за сосен показался старенький «фиат». Неистово бренча цепями, машина двигалась по утрамбованному снегу дороги, пока не остановилась возле двух мужчин. Дрошный забрался на переднее пассажирское сиденье, и «фиат» тронулся дальше по следу первого грузовика.

Глава 5

Пятница, 03:30–05:00

Для четырнадцати человек, стиснутых на узких боковых скамейках под выгнутым брезентовым тентом, путешествие едва ли можно было назвать приятным. Подушек на скамейках не имелось, вдобавок, как подсказывали ощущения, у грузовика напрочь отсутствовали и какие бы то ни было амортизаторы. Словно этого было мало, изорванный и плохо подогнанный тент щедро поставлял примерно в равных пропорциях холодный ночной воздух да едкий дым. Что ж, стоически рассуждал Мэллори, зато можно не бояться заснуть.

Прямо напротив него расположился Андреа, который, похоже, совершенно не обращал внимания на удушающую атмосферу в кузове, что само по себе особого удивления не вызывало, поскольку убойная сила и едкость дыма грузовика на порядок уступали упомянутым характеристикам манильской сигары в зубах грека. Андреа лениво огляделся и перехватил взгляд Мэллори. Тот кивнул неуловимым для самого подозрительного наблюдателя движением головы, и грек опустил взгляд на правую руку командира, свободно лежащую на колене. Тогда Мэллори откинулся назад и вздохнул, одновременно с этим плавно сместив руку, так что большой палец стал указывать точно в пол. Андреа выпустил очередное вулканическое облако ядовитого дыма и перевел безразличный взгляд в сторону.

Окутанный дымом грузовик с грохотом и скрипом преодолел несколько километров по низине, затем повернул налево на еще более узкую колею и начал карабкаться вверх. Менее чем через две минуты такой же маневр совершил и преследующий его «фиат» с невозмутимым Дрошным на пассажирском сиденье.