Пушки острова Наварон

С Мэллори и Андреа во главе и двумя сержантами в арьергарде оставшийся отряд из семерых человек двинулся по дороге. Снег наконец-то прекратился, облака рассеялись, и меж поредевших сосен начал просачиваться солнечный свет. Внезапно Андреа, поглядывавший в левую сторону, тронул Мэллори за плечо и на что-то указал. Менее чем в сотне метров вниз по склону сосновый лес постепенно сходил на нет, и меж деревьев вдали мелькало что-то зеленое – и зеленое это было просто поразительного оттенка.

Командир коммандос обернулся в седле:

– Направляемся вниз. Я хочу взглянуть, что там такое. Из-за деревьев никому не выходить.

Пони проворно двинулись вниз по крутому скользкому склону. Метрах в десяти от границы леса по сигналу Мэллори отряд спешился и далее перемещался перебежками меж деревьев. Преодолев последнюю пару метров ползком, в конце концов все распластались в относительном укрытии молодых сосенок. Командир коммандос извлек бинокль, протер запотевшие линзы и прильнул к окулярам.

Снег, разглядел он, полностью исчезал ниже метрах в трехстах-четырехстах, и далее следовала каменистая поверхность, вся истрескавшаяся и выветрившаяся, кое-где покрытая коричневой землей, после чего начинался пояс редкой и весьма чахлой травы. Еще ниже тянулась гудронированная дорога, причем, к немалому удивлению Мэллори, для данной области практически в идеальном состоянии. Более или менее параллельно ей метров через сто бежала ветка узкоколейной железной дороги, вся поросшая травой и проржавевшая, – очевидно, ею уже много лет не пользовались. Сразу за полотном местность круто обрывалась к узкому изогнутому озеру, над дальним берегом которого нависала пропасть, без каких-либо перепадов и даже уменьшения крутизны вздымавшаяся вплоть до непреступных заснеженных гор.

С позиции Мэллори полностью просматривался практически прямоугольный изгиб озера, от красоты которого даже дух захватывало. Оно блестело в лучах яркого солнца, столь щедрого этим весенним утром, словно чистейший изумруд. Гладкая поверхность водоема то здесь, то там покрывалась рябью от блуждающего ветерка, из-за которой изумрудный цвет воды сгущался почти до прозрачного аквамаринового. На всем протяжении озера ширина его не превышала и полукилометра, но в длину оно явно растянулось на многие километры: длинный правый рукав, изгибаясь меж гор, убегал на восток, докуда глаз хватало, короткий же южный рукав, окаймленный вздымающимися вертикальными стенами, в конце концов словно бы смыкающимися наверху, заканчивался под бетонным валом плотины. Однако более всего захватило внимание наблюдателей прямо-таки сказочное сияние далеких гор, отраженное в этом изумрудном зеркале, нисколько не уступающем в сказочности.

– Ах-ах, – пробормотал Миллер, – красота-то какая.

Андреа без всякого выражения смерил его долгим взглядом, затем вновь стал смотреть на озеро.

Заинтересованность Гроувса моментально взяла верх над его озлобленностью.

– Что это за озеро, сэр?

Мэллори опустил бинокль.

– Понятия не имею. Мария? – (Девушка не отозвалась.) – Мария! Как озеро называется?

– Это Неретвинское водохранилище, – последовал угрюмый ответ. – Самое большое в Югославии.

– Значит, важный объект?

– Еще бы. Кто контролирует водохранилище, контролирует всю Центральную Югославию.

– И контролируют его немцы, верно?

– Да, они. Мы контролируем его. – Девушка ликующе улыбнулась. – Мы – немцы – полностью блокировали водохранилище. С обеих сторон – скалистые обрывы. На востоке – на дальнем конце – они установили боновое заграждение через ущелье шириной всего десять метров. И они охраняют его днем и ночью. Как и саму плотину. Попасть туда можно только по лестнице, точнее, по трапу, вделанному в скалистый обрыв под самой бетонной стеной.

– Крайне интересная информация… для отряда парашютистов, – сухо отозвался Мэллори. – Вот только у нас дела поважнее. Пошли. – Он взглянул на Миллера, который кивнул и неспешно двинулся назад по склону, за ним последовали два сержанта, Мария и Петар. Мэллори и Андреа на пару секунд задержались.

– Хотел бы я взглянуть на нее, – пробормотал Мэллори.

– На что? – спросил Андреа.

– На другую сторону плотины.

– И на вделанный в скалу трап?

– И на вделанный в скалу трап.

С вершины утеса на правой, или западной, стороне Неретвинского ущелья, где лежал генерал Вукалович, на вделанный в скалу трап вид открывался превосходный – как, впрочем, и на всю внешнюю стену плотины и ущелье, которое начиналось у подножия бетонного сооружения и тянулось почти полтора километра в южном направлении, пока не исчезало из виду за крутым изгибом вправо.