Пушки острова Наварон

В чем бы ни заключалась причина раздумий, довольно скоро озабоченность на лице капитана сменилась выражением человека, наконец-то пришедшего к определенному заключению. Мэллори вскинул голову и крикнул Марии остановиться, одновременно натянув вожжи своего пони. Затем они какое-то время поджидали морпехов.

– Выбирать нам есть из чего, – объявил командир коммандос, – однако к худу ли, к добру ли, но решение я принял следующее. – Он кисло улыбнулся. – Надеюсь, все-таки к добру – хотя бы потому, что с данным планом действий мы выберемся отсюда быстрее всего. Я переговорил с майором Брозником и выяснил необходимые сведения. По его словам…

– Значит, информация для Нойфельда получена? – Если Рейнольдс и пытался скрыть презрение в голосе, то вышло это у него весьма скверно.

– Да к черту Нойфельда, – спокойно отозвался Мэллори. – Партизанские разведчики выведали, где содержатся четыре пленных агента союзников.

– Вот как? – вновь подал голос Рейнольдс. – Тогда почему же партизаны сами этим и не займутся?

– По весьма основательной причине. Агентов держат глубоко в немецком тылу. В неприступном блокгаузе в горах.

– И каков же наш план касательно союзнических агентов, которых держат в этом самом неприступном блокгаузе?

– Весьма простой. То есть теоретически простой, – поправился Мэллори. – Мы их вытащим оттуда и сегодня же вечером удерем.

Сержанты уставились на командира, затем переглянулись. На лицах их безошибочно читались искреннее недоумение и даже испуг. Андреа и Миллер, в свою очередь, старательно избегали смотреть на кого-либо.

– Это безумие! – в конце концов уверенно заявил Рейнольдс.

– Это безумие, сэр, – упрекнул его Андреа.

Сержант непонимающе воззрился на грека, затем снова повернулся к Мэллори.

– Точно безумие! – не сдавался он. – Удерем! Ну и куда мы удерем, черт побери?

– Домой. В Италию.

– В Италию! – Рейнольдсу понадобилось секунд десять, чтобы осмыслить столь потрясающую информацию, затем он не без сарказма осведомился: – Полагаю, мы туда полетим?

– Ну, плыть через Адриатику далековато даже для дюжего юнца вроде тебя. Как же еще-то?

– Что, вправду полетим? – подключился и ошарашенный Гроувс.

– Полетим. Не далее чем в десяти километрах отсюда имеется горное… хм, высокогорное плато, большей частью под контролем партизан. И в девять часов вечера туда прибудет самолет.

Как обычно и поступают при непонимании услышанного, Гроувс повторил утверждение в форме вопроса:

– В девять часов вечера туда прибудет самолет? И вы уже организовали его посадку?

– Да как же? У нас ведь нет передатчика.

Недоумение на лице Рейнольдса великолепно дополнялось скептицизмом в его голосе:

– Откуда же такая уверенность насчет девяти часов?

– Потому что начиная с шести часов сегодняшнего вечера над этой взлетно-посадочной полосой каждые три часа будет появляться бомбардировщик «веллингтон». До следующей недели, если потребуется.

С этими словами Мэллори ударил пони коленями в бока. Отряд двинулся дальше, и морские пехотинцы и на этот раз пристроились позади. Какое-то время Рейнольдс, на лице которого чередовались враждебность и задумчивость, сверлил взглядом спину командира и затем обратился к Гроувсу:

– Так-так-так. Как же удобно все складывается. Случилось так, что нас отправляют в лагерь Брозника. А он случайно знает, где держат четырех агентов. И надо же такому случиться – над определенным аэродромом в определенное время будет появляться самолет. Вот только и мне случилось совершенно точно знать, что на том горном плато нет никаких аэродромов. Ты все еще думаешь, здесь все честно?

Несчастное выражение Гроувса красноречиво давало понять, что так он вовсе не думает.

– Ну и что же нам теперь делать?

– Быть начеку.

Метрах в пятидесяти впереди Миллер откашлялся и вежливо заметил:

– Кажется, сэр, Рейнольдс отчасти утратил… мм… прежнее доверие к командиру.

– Неудивительно, – сухо отозвался командир. – Он убежден, что это я всадил нож в спину Сондерсу.

На этот раз Андреа и Миллер переглянулись, и не без изумления – во всяком случае, насколько таковое может проявиться на бесстрастных лицах.

Глава 7

Пятница, 10:00–12:00

Менее чем в километре от лагеря Нойфельда их отряд встретил Дрошный в сопровождении шестерых человек. Что-что, а сердечность в приветствии командира четников отсутствовала напрочь, хотя ему и удалось – неизвестно, впрочем, какой ценой, – изобразить некоторое подобие вежливого равнодушия.

– Значит, все-таки вернулись?

– Как видишь, – пожал плечами Мэллори.

Дрошный окинул взглядом пони:

– Да еще и путешествуете со всеми удобствами.

– Подарок нашего доброго друга майора Брозника, – ухмыльнулся Мэллори. – Он думает, будто мы едем в Кониц.

Дрошного, однако, совершенно не интересовало, что там думает майор Брозник. Он вздернул голову, развернул лошадь и рысью двинулся в сторону лагеря Нойфельда.