Путевые впечатления. В России. Часть вторая

Мы уже немало говорили об Иване IV, которого русские прозвали Грозным, другие государи, его современники, именовали Палачом, ну а мы назовем Безумным. Трусливый и суеверный, он никогда не показывался на поле брани, где были одержаны победы, прославившие его царствование, и, тем не менее, с его именем связано известное историческое величие и народное почитание.

Ведь именно в его царствование были отбиты поляки, побеждены татары и русские впервые стали догадываться о своей грядущей великой судьбе и ощущать свои зарождающиеся силы, собранные воедино в его тиранических руках и организованные его деспотизмом.

Мы уже рассказывали, как он умер. Умирая, он оставил, после семи или восьми супружеств, двух сыновей: Федора и Дмитрия.

Третьего, Ивана, он, как вы помните, убил в минуту гнева.

Федор наследовал отцу, и титул царевича перешел к малолетнему Дмитрию, хотя православная церковь признает законными лишь детей, рожденных от первых четырех браков, а Дмитрий родился от седьмого.

Но, поскольку Федор был кроткого нрава и слаб здоровьем, ему предрекали недолгую жизнь и бытовало опасение, что если престол не будет закреплен за Дмитрием, то вслед за вероятной смертью Федора начнется смута.

Самое большое удовольствие для него — мы говорим о Федоре — заключалось в том, чтобы старательно произнести все свои молитвы, а затем слушать чтение житий святых или самому звонить в колокола, созывая верующих к церковной службе.

"Это пономарь, а не царевич", — вздыхая, говорил Иван Грозный.

Для человека подобного нрава и душевного склада было невозможно управлять такой державой, как Россия, и Федор, целиком уйдя в свои молитвы, чтение и религиозные забавы, передал власть своему шурину Борису Годунову.

Фаворит выступал сначала в звании конюшего, а потом в более значительном звании правителя.

Ленивый царь времен упадка династии Рюриковичей, Федор завел себе майордома.

Тот попал в милость еще при Иване, хотя и вел свой род от татарского мурзы. При старом царе Годунов занял место в царском совете, и, странное дело, он снискал милость этого лютого зверя в человеческом облике тем, что, единственный из всех, осмелился схватить его за руку, когда тот нанес смертельный удар своему сыну, и потом поднять умирающего царевича.

Годунов воспользовался приобретенным влиянием, выдав замуж за Федора свою сестру Ирину.

Став правителем, он каждому отвел свою роль: Федору досталась ответственность, ему самому — действия, сестре — милости и благоволения.

Тем самым ответственность, то есть самое тяжелое бремя, пало на того, кто был далек от всех государственных дел.

Борис получил почести, его сестра — благодарность.

По завещанию Ивана город Углич был назначен в удел малолетнему Дмитрию.

Борис отправил мальчика в его удел и, под предлогом наблюдения за воспитанием юного царевича, послал туда на жительство — а точнее сказать, сослал туда — вдовствующую царицу Марию Федоровну и трех дядей царевича: Михаила, Григория и Андрея Нагих.

От сестры Борису было известно, что у Федора не будет детей; от лекарей ему было известно, что тот умрет молодым. И потому он действовал соответствующим образом.

В 1591 году, то есть в то самое время, когда Генрих IV осаждал и брал Париж, юному Дмитрию было десять лет и он держал в Угличе свой небольшой двор, который составляли пажи и высокие должностные лица.

Само собой разумеется, кое-кто из этих должностных лиц был шпионом на жалованье у Бориса.

Значительное денежное содержание юного царевича выплачивал секретарь канцелярии правителя, Михаил Битяговский, всецело преданный Борису Годунову.

Потребность в деньгах этого небольшого двора, а в особенности трех распутных дядей, любителей охоты и попоек, была немалой, что приводило к спорам, в которых стороны выставляли в качестве доводов: князья — свое высокое положение, а казначей — свои кассовые книги. Споры эти всегда кончались торжеством Битяговского, пользовавшегося поддержкой правителя. Битяговский мстил князьям мелкими притеснениями, которые всегда в распоряжении человека, держащего в руках ключи от денежного ящика. Дяди царевича отвечали бранью. Царица принимала сторону братьев и внушала Дмитрию ненависть к Борису.

Разговоры эти повторяли при царском дворе. Ненависть мальчика всячески преувеличивали, а слабеющее здоровье царя объясняли порчей, которую напустили на него три татарина; говорили, что один из них, а именно Михаил, держит астролога, который переписывается со своими французскими и итальянскими собратьями. На ум приходят восковые фигурки, за двадцать лет до того приведшие на эшафот Ла Моля и Коконнаса: те же самые приемы были якобы пущены в ход и в отношении Федора.