Путевые впечатления. В России. Часть вторая

Что же касается юного Дмитрия, то это был истинный сын Ивана Палача; утверждают, что в десять лет он уже проявлял все кровавые инстинкты умершего тирана. Более всего он наслаждался видом избиваемых животных. Он истязал их своими собственными руками, причем с такой изощренной жестокостью, что мягкое сердце Бориса обливалось кровью. Кроме того, и это было самое большое преступление, вменявшееся в вину царевичу, однажды зимой, когда он играл со своими молодыми дворянами, дети слепили несколько снеговиков и всем им дали имена фаворитов Бориса. Самый большой из снеговиков получил имя правителя. Потом они побили их камнями, выдернутыми из обвалившейся стены, а юный Дмитрий, вооружившись деревянной саблей, сбил голову снеговика, носившего имя Бориса, и сказал при этом: "Вот так я поступлю, когда стану взрослым".

А теперь обратимся к безусловным историческим фактам.

Пятнадцатого мая 1591 года, около трех часов пополудни, юный Дмитрий, с которым только что рассталась мать, играл с четырьмя детьми, мальчиками-пажами, в дворцовом дворе — обширном огороженном пространстве, границы которого еще различимы в наши дни; двор этот заключал в себе несколько отдельных строений, и некоторые из них еще существуют. При царевиче были его нянька Василиса Волохова, кормилица и прислужница. В руках у него был нож, и он забавлялся тем, что метал его в землю, целясь в орехи.

Внезапно, не услышав ни единого вскрика, кормилица увидела, что ребенок лежит на земле и корчится в собственной крови.

Она подбежала к нему и увидела, что у него перерезано горло и рассечена артерия. Он умер, не успев произнести ни слова.

На крики кормилицы прибежала царица Мария Федоровна; увидев сына мертвым, она потеряла голову, схватила первое попавшееся полено и принялась изо всех сил бить им няньку, обвиняя ее в пособничестве убийцам.

Затем, обезумев от горя, она позвала братьев, показала им на труп ребенка и возложила всю ответственность за преступление на Битяговского.

Один из трех братьев, Михаил Нагой, был, как всегда, пьян. Он приказал звонить в колокол дворцовой церкви. При первых звуках набата народ сбежался, думая, что начался пожар. Царица показала толпе мертвого мальчика, избитую, лежавшую без сознания няньку и, увидев появившегося Битяговского, шедшего с сыном и своими дворянами, закричала: "Вот они, убийцы!"

Битяговский пытался защищаться, говорил, что мальчик сам себя убил, упав на свой нож или наткнувшись на него в припадке эпилепсии, которой он был подвержен, но на все его попытки отрицать свою вину мать отвечала только воплем проклятия, горя и ненависти: "Вот он, убийца!"

Битяговский понял, что всякие оправдания бесполезны и что он заранее осужден: двадцать рук уже поднялись, чтобы поразить его. Он сумел укрыться в одном из близлежащих домов, забаррикадировал дверь и какое-то время оборонялся, но потом дверь высадили и его убили ударами ножа, вилами и палками.

Тут же убили и его сына.

Всеобщее неистовство достигло такой степени, что, когда какой-то холоп няньки попытался надеть на голову своей хозяйке шапку, которую один из Нагих сорвал с нее в знак крайнего оскорбления, он был в тот же миг убит и растерзан.

Сын няньки был зарезан на глазах у матери, начавшей приходить в сознание.

Василису и дочерей Битяговского укрыли священники Спасской церкви.

Слух об этой бойне дошел до Москвы; царь Федор объявил, что он намерен лично отправиться в Углич, чтобы расследовать обстоятельства происшествия.

Но в тот момент, когда он выезжал из Москвы, Борис Годунов велел поджечь один из кварталов города. Крик "Пожар! Москва горит!" донесся до ушей царя; Федор оборачивается, видит пылающую столицу и какое-то мгновение колеблется; однако, поскольку его личное присутствие может спасти Москву, но не спасет брата, ибо тот уже умер, он возвращается.

Впрочем, Борис взялся сам провести расследование и наказать виновных.

Протокол расследования существует, и подлинник хранится в государственном архиве в Москве; однако все историки заявляют, что они не могут доверять документу, составленному под давлением столь могущественного министра, каким был Борис Годунов.

Из этого протокола следует, что юный Дмитрий сам себя убил ножом, который он держал в руке, и обвинения, выдвинутые царицей и ее братьями против Битяговского и его детей, — следствие безумия или ненависти.

Приговор был вынесен с соблюдением всех формальностей.

Вдовствующая царица была осуждена принять постриг под именем Марфы и отправлена в монастырь святого Николая возле Череповца. Два ее брата — Михаил и Григорий — были сосланы за пятьсот верст от столицы; все жители Углича были объявлены бунтовщиками, две сотни их погибли под пытками, а сотню других, вырезав у них язык, бросили в темницу. Почти все население города разбежалось, подавленное страхом, и из тридцати тысяч душ там осталось лишь восемь.

Эти оставшиеся восемь тысяч были сосланы в Сибирь и основали там город Пелым.