Рассвет, перевернувший всё

– О! Прошу меня простить! – спохватился старый моряк. – Я не представился, – он встал с койки, расправил плечи, гордо вскинул благородную седеющую голову. – Сеньоры, перед вами адмирал королевского флота Испании дон Мигель де Сепульведа-и-Монтальво, отверженный Господом и неутешный в своем несчастье. А это, – он указал рукой на бесчувственного товарища, – мой верный штурман Диего Фернандес, прошедший со мной все круги ада во время чудовищного шторма, ставшего причиной гибели славной эскадры, командующим которой я имел честь являться. Мой флагман «Сан-Себастьян» разбило о скалы, а нас со штурманом и тремя матросами выбросило на берег. Боюсь, что остальные мои храбрецы ушли на дно вместе с обломками галеона.

После слов адмирала в каюте воцарилась тишина. Надо ли говорить, насколько были изумлены морские разбойники?

– Дьявольское невезение! – язвительно заметил Франсуа Лапарен, который будучи в свое время приговорен судом испанской инквизиции к суровому наказанию и отправлен гребцом на галеры, не питал к представителям этой нации сколько-нибудь теплых чувств.

Морис Лагарт искоса глянул на него, сделав едва уловимый знак держать язык за зубами.

– Ваше превосходительство, – обратился он к испанцу, – для нас большая честь принимать вас на борту… – он запнулся: ни одно подходящее испанское название корабля не пришло ему на ум, – у нас на борту. Милостью Всевышнего вы оказались среди друзей.

– Искренне рад это слышать. После всего, что довелось пережить нам с товарищами, это поистине большая удача. Выходит, судьба не отвернулась от нас окончательно, раз направила к вам.

Пираты многозначительно переглянулись.

– Но кто вы, сеньоры, позвольте узнать? – вновь заговорил адмирал. – Кому я, мой штурман и наши матросы обязаны чудесным спасением?

– Мы скромные подданные его величества дона Карлоса, – не смущаясь, соврал Лагарт, – мирные негоцианты, ведущие торговлю с дружественными странами и не занимающиеся войной и политикой. Наше судно частное. Я шкипер Мануэль Дорадо, это мой помощник Даниель Санчес, – он указал на Джека Уильямса, – а это наш доктор Франсиско Эрреро.

Франсуа Лапарен при этом хмыкнул себе под нос и с сарказмом добавил:

– Посудина носит имя «Смирение», ибо любой, кто вступает на её борт, становится смиренным праведником, отрекаясь от сует и соблазнов грешного мира.

Капитан «Чёрного коршуна» в глубине души был готов задушить корабельного врача.

– Замечательное название, – заметил адмирал де Сепульведа. – Красивое и звучное. Корабль с таким именем мог бы украсить королевский флот.

– Сеньор адмирал, – сказал Лагарт, – наверное, разговор утомил вас. Вам лучше прилечь и отдохнуть. Продолжим беседу, когда вы выспитесь и наберетесь сил.

– Благодарю за заботу, сеньор э-э… м-м…

– Мануэль Дорадо, – пират сам едва не забыл имя, которым назвался. – К вашим услугам.

– Да-да. Сеньор Дорадо. Я последую вашему совету, ибо действительно чувствую себя не лучшим образом. Сеньоры, еще раз прошу меня простить за доставленные хлопоты, – адмирал опустился на койку.

– Полный штиль и дрейф, – произнес в своей обычной манере доктор Лапарен, – и через день-другой вы сможете поставить паруса. И ваш приятель тоже.

Адмирал де Сепульведа устало кивнул.

Предоставив его и штурмана Фернандеса самим себе, пираты вышли, не забыв предусмотрительно запереть дверь на ключ, и направились в капитанскую каюту. Когда они расселись за столом и перед ними появились бутылка бренди и стаканы, Морис Лагарт провозгласил:

– Предлагаю выпить за нашего славного гостя – адмирала дона… как там его?

– Дон Мигель де Сепульведа, – подсказал Джек Уильямс.

– Ага! Клянусь морской ведьмой, старик попал в надежные руки. Фортуна давненько не баловала нас подарками. И тут, вуаля: адмирал испанского флота!

Пираты осушили стаканы с бренди.

– Я только не понял, – сказал Франсуа Лапарен, – на кой черт тебе вздумалось ломать комедию перед этими испанскими свиньями? Было бы забавнее взглянуть на их рыла, если бы им стало известно, в чьей гавани они бросили якорь. О-ля-ля! Адмирал короля Испании, непримиримый охотник за пиратами, пришвартовался к борту тех, за кем так рьяно охотился. Шутка фортуны, господа!

– Узнать об этом они всегда успеют, – заметил Лагарт. – Но ты, какого дьявола полез со своим названием? Корабль «Смирение» и команда вся, как на подбор, святоши!

– Праведники, капитан, – нагло скаля зубы в ухмылке, поправил его корабельный врач.

– Акулам на смех! Короче, поступим так. Для адмирала и его приятеля мы – испанцы. Постарайтесь не забыть, как я вас окрестил. На всякий случай надо подготовить команду «испанских святош». Парни, кто знает испанский, пусть оденутся соответствующим образом и изображают испанцев, остальные – чтоб рта не смели раскрывать и не высовывались, если адмиралу вздумается прогуляться по «Чёрному коршуну». Перевоплощением команды займешься ты, Уильямс.

– Знаешь, капитан, – откликнулся тот, – по-моему, этот старый мужественный моряк не заслуживает, чтобы его водили за нос, как какого-то мальчишку. Лучше сразу раскрыть перед ним все карты.