Рассвет, перевернувший всё

– Согласен, – капитан «Чёрного коршуна» присел за стол. – С вашего позволения, сеньор адмирал, – он взял из чернильницы перо и приписал к посланию адмирала несколько строк. – Я выразил надежду, что наши отношения с капитаном галеона примут более дружеский характер.

Дон Мигель одобрительно кивнул.

На самом деле Лагарт начертал следующее: «Сеньор де Барросо, как вы уже догадались, ваш родственник гостит у меня на борту. Вы дали мне час на размышления, и вот мой ответ: вы позволите мне беспрепятственно выйти в море, не откроете огонь по моей посудине и не станете преследовать. Я со своей стороны обещаю вернуть вашего дядю и, как довесок, его штурмана в знак нашего полного взаимопонимания. Мы высадим их на скалах в пяти милях к норду от входа в бухту. Вы сможете наблюдать за высадкой в подзорную трубу, а потом послать шлюпку, чтобы подобрать их. Если вы нарушите эти условия и предпримите попытку преследования, вместо адмирала и штурмана получите их головы, остальное достанется на ужин рыбам. Из соображений гуманности делаю первый шаг навстречу и возвращаю шестерых ваших соотечественников в качестве приложения к письму. Думаю, вы по достоинству оцените этот миролюбивый поступок. И последнее: сеньор Хуан Каналес, которого я застал у вас на галеоне, не тот, за кого себя выдает. Он – мой старый добрый приятель. В прошлом нас связывало общее дело. У него есть одна ценная вещица – карта, украденная им у капитана «Золотого орлана» Джеймса Брэйва. Слыхали о таком? На ней указано место, где старый разбойник зарыл свои сокровища. Возможно, Каналес их нашел и воспользовался. Если интересно, расспросите его на досуге. Сожалею, что не могу лично выразить ему мое почтение, поэтому прошу вас сделать это от моего имени. Удачи и попутного ветра».

Свернув лист в трубочку и перевязав попавшейся под руку короткой бечёвкой, Лагарт встал из-за стола и обратился к помощнику:

– Сеньор Санчес, займите его превосходительство адмирала, пока я улажу вопрос с письмом. Всего несколько минут, – едва уловимым знаком он велел Уильямсу задержать адмирала в штурманской рубке до своего возвращения.

– Слушаюсь! – тот понимающе кивнул.

Выйдя на палубу, капитан «Чёрного коршуна» подозвал боцмана и вместе с ним отправился в трюм, где находились испанские пленники. Повозившись с замком, лысый рыжебородый верзила Дик Крайтон открыл люк и посветил в отверстие фонарем, который снял с крюка в переборке. Колеблющееся пламя отразилось в его недобрых глазах. Тени исказили изуродованную багровым шрамом физиономию так, что она стала похожа на зловещую маску.

– А-а! Сатана! Сатана! – раздался из темноты надтреснутый крик ужаса.

Кричал Эрнесто Гальярдо, посланник с галеона «Священный путь».

– Кретин! – презрительно прозвучал другой голос. Он принадлежал писарю Мурито.

Пиратский боцман шумно втянул носом воздух и свирепо выдохнул:

– А ну, угомонитесь, придурки! Не то порешу вас сейчас к чертовой матери! Встать и подойти сюда. Живо!

– Ироды проклятые! – сдавленно бормотал Гальярдо. – Дьяволово семя! Да пошлет вам Господь адские муки во искупление грехов ваших. Да сгинут нечистивые души во тьме преисподней. Гнев небес да испепелит вас дотла. Обратитесь в прах, грешники!

– Бедняга спятил окончательно, – с усмешкой заметил Лагарт. – Церковники хорошо над ним поработали: выбили из башки остатки разума.

– Я слышу демонические голоса, – шепотом прогнусавил Гальярдо, – но я не поддамся на их уговоры. Мой дух стоек. Отец Небесный защитит меня.

– Эй, сеньор посланник, идите сюда, – позвал капитан «Чёрного коршуна».

– Нет, ты меня не обманешь. Ты – демон в человеческом обличии и хочешь сожрать мою плоть.

– Что?! Крайтон, тащи сюда этого полоумного. Комедия слишком затянулась.

Поставив фонарь на палубу, боцман направился к Эрнесто Гальярдо. Тот в страхе забился в самый темный угол трюма, неустанно бормоча молитвы, крестясь и целуя распятие, висящее у него на шее.

Писарь Мурито сидел на свернутых бухтах канатов, опираясь спиной о ящик с такелажными инструментами. Тонкие губы кривились в язвительной ухмылке. Глаза пылали ненавистью. Когда боцман Крайтон поравнялся с ним, он исподтишка выставил вперед ногу. Не заметивший препятствия в едва освещенном помещении громила-пират споткнулся, потерял равновесие и, изрыгая проклятия, повалился на остолбеневшего от ужаса посланца с галеона «Священный путь».

Тот истошно заорал. Мурито зло расхохотался. Морис Лагарт выругался и позвал нескольких матросов утихомирить эту компанию, ибо Крайтон, придя в себя, вскочил, набросился на Мурито и принялся его душить, чтобы отомстить за свое позорное падение. Надрывные стенания писаря, бьющегося в огромных ручищах разъярённого боцмана под его чудовищные богохульства, и крепкие ругательства капитана «Чёрного коршуна» заглушали душераздирающие вопли взывающего к Мадонне и Спасителю посланца Гальярдо.