Рассвет, перевернувший всё

Когда до намеченной капитаном точки высадки оставалось не более двух-трех миль, он приказал готовить шлюпку. Взяв рекомендацию адмирала де Сепульведа и послание губернатору Валенсии, надев поверх камзола перевязь со шпагой (палаш, который обычно носил, Лагарт решил оставить, так как это абордажное оружие могло привлечь ненужное внимание и вызвать вопросы, к тому же, являлось более массивным и тяжелым, чем тонкая изящная шпага), не забыв про кортик и пистолет, капитан «Чёрного коршуна» обратился к помощнику:

– Пожелай мне удачи, Джек.

– Ты здорово рискуешь, идя один в это испанское логово. Вдруг тебя узнают?

– Я никогда там не был. Кто может меня узнать?

– Да мало ли кто? Адмиральский штурман тебя вспомнил, хотя прошло более пяти лет, как погиб «Золотой орлан» и его команда. Ты – парень видный, морда запоминающаяся, запросто можешь нарваться на тех, с кем когда-то имел дело. Рискованная затея, черт побери!

– Риск щекочет нервы. Клянусь Создателем, ничто так не возбуждает, как сознание того, что ты ходишь по лезвию клинка, и в любой момент можешь отправиться на свидание к костлявой. Тем более, двадцать тысяч золотых – разве не повод рискнуть?

– Будь осторожен. Ты остаешься один, корабль уйдет. Случись что – мы не сможем тебе помочь. Я бы на твоем месте взял с собой кого-нибудь из команды.

– Не считаю нужным. Один человек не так цепляет внимание. А собственноручно написанная и заверенная печатью рекомендация адмирала де Сепульведа вполне удостоверяет мою личность как шкипера испанского торгового флота Мануэля Дорадо. Кому придет в голову оспаривать это?

– Меня ты, допустим, убедил. Главное, чтобы тебе поверил губернатор и его братия.

– У них нет оснований мне не верить.

– Не будь таким самоуверенным, капитан. То, что ты задумал, опасно, и малейшая ошибка может стоить тебе жизни.

– Я знаю, на что иду, – серьезно ответил Лагарт. – И ради чего. По вине испанцев я потерял очень многое: родных, близких, друзей. И платить за это они будут своим золотом, кораблями и спокойствием. До тех пор, пока не прикончат меня.

– Брось, Морис, не говори так, – заметил Уильямс в ответ на его последнюю реплику. – Я желаю тебе удачи и верю, что она не оставит тебя. Ведь ты у нас везучий, черт!

Ночь выдалась темная, беззвездная и холодная. Ветер протяжно завывал в снастях и мачтах «Чёрного коршуна», который, чуть увалившись на правый борт, лег в дрейф под парусами в видимости испанского берега. На побережье мерцали огоньки рыбацких хижин. Они стали основным ориентиром для капитана пиратского корабля. Шлюпку уже спустили на воду. Четыре матроса-гребца расселись на банках, установили весла в уключины, готовые отвалить по первому слову отчаянного командира.

Стоя на палубе у перекинутого через фальшборт шторм-трапа, Морис Лагарт напомнил помощнику:

– Ждите меня у Змеиных островов. Я постараюсь не задерживаться.

– Да хранят тебя твои морские покровители, капитан, – ответил Джек Уильямс.

Лагарт дружески хлопнул его по плечу, быстро сошел в шлюпку. Матросы налегли на весла, и суденышко полетело к берегу. Высадив вожака, разбойники поспешили обратно к «Чёрному коршуну».

Под командованием Уильямса пиратский корабль взял курс на северо-восток к маленькому архипелагу, где должен был крейсировать, дожидаясь возвращения дерзкого до безрассудства капитана, решившегося на опасную затею с выкупом.

* * *

Дом губернатора Валенсии находился неподалеку от порта, на холме, с которого открывался великолепный вид на гавань и Валенсийский залив. Яркое утреннее солнце уже взошло над морем и играло золотистыми бликами на гребнях волн.

Губернатор дон Бернардо Альваро Аугусто де Трильо-и-Вильегас еще нежился в постели – он вообще был любителем подольше поспать, когда ему доложили, что крайне встревоженный молодой человек желает видеть его по срочному делу.

– Ну, какие могут быть дела в такую рань? – недовольно пробурчал дон Бернардо, садясь на кровати.

Она жалобно заскрипела под его внушительным весом. Дон Бернардо – дородный мужчина лет под шестьдесят, медлительный и ленивый, имел добродушный нрав. Однако сейчас испытывал раздражение. Ему не дали, как следует выспаться, а вставал он обычно ближе к полудню. Одевшись с помощью слуги, дон Бернардо, зевая и потягиваясь, проследовал в кабинет для приема посетителей, где ожидал дерзнувший поднять его с постели раньше привычного часа красивый молодой сеньор в запыленной одежде и грязных сапогах, уставший и явно стремившийся как можно быстрее передать губернатору ту важную информацию, которой он обладал.

– Ну-с, молодой человек, и что привело вас ко мне в столь ранний час? – губернатор жестом указал ему на стул, сам грузно опустился в большое мягкое кресло. Оно с удовольствием поглотило его тучное тело.

– Сеньор губернатор, – посетитель вежливо склонил голову в знак приветствия, – я проделал неблизкий путь пешком, чтобы попасть к вам. Я шел всю ночь…