Руфь (Без указания переводчика)

Но затрудненіе, въ которое поставила его связь съ Руфью, примшивало въ его ум, къ воспоминанію о ней, чувство досады и раскаянія, что онъ впутался въ это дло. Онъ желалъ бы никогда не встрчаться съ нею, но желалъ и этого съ тою томною лнью, съ какою желалъ и чувствовалъ все что не касалось непосредственно его ежедневнаго комфорта. Это стало для него самымъ затруднительнымъ, самымъ непріятнымъ дломъ. Впрочемъ несмотря на то, что Руфь была причиною его затрудненія, онъ не могъ слышать когда на нее клеветали; вроятно движенія его выразили это слишкомъ твердо, потомучто мистриссъ Беллингемъ тотчасъ же повела дло иначе.

— Я считаю лишнимъ спорить насчетъ характера этой двушки, но надюсь, что ты не станешь оправдывать свою связь съ нею; надюсь еще, что ты не до такой степени утратилъ чувство приличія, чтобы допустить чтобы мать, твоя оставалась подъ одною кровлею съ этою погибшею женщиною, рискуя безпрестанно встрчаться съ нею.

Она подождала отвта, но его не было

— Я спрашиваю тебя объ одномъ: прилично это или нтъ?

— Полагаю что нтъ, отвчалъ онъ мрачно.

— А я полагаю изъ твоего отвта, что по твоему мннію лучше всего было бы ршить затрудненіе такимъ образомъ: чтобы я ухала и оставила тебя съ твоею развратною спутницею.

Отвта попрежнему не было, но признаки нетерпнія и скуки возрастали. Всему этому виною была Руфь. Наконецъ мистеръ Беллингемъ заговорилъ:

— Вы не хотите помочь мн выйти изъ затрудненія. Я вовсе не желаю чтобы вы ухали и не намренъ платить оскорбленіями за вс ваши заботы обо мн. Руфь не въ такой степени заслуживаетъ осужденія какъ вы полагаете, это я говорю и повторяю; но я готовъ не видться съ нею боле, если вы научите меня какъ это сдлать, не поступая неблагородно. Только, прошу васъ, избавьте меня отъ всхъ этихъ дрязгъ, пока еще я такъ слабъ. Я совершенно отдаюсь въ ваши руки. Раздлайтесь съ нею какъ знаете; лишь бы это было сдлано какъ длаютъ порядочные люди, и чтобы я никогда боле не слыхалъ объ этомъ. Я не вынесу; дайте мн покоя, избавьте отъ нравоученій, пока я запертъ тутъ и ничмъ не могу развлечься отъ непріятныхъ мыслей.

— Положись на меня, милый Генри.

— Довольно, маменька: это прескверное дло и я не могу не винить себя въ немъ. Мн непріятно о немъ думать.

— Не будь слишкомъ строгъ къ себ и не упрекай себя, милый Генри, пока ты еще такъ слабъ. Ты хорошо длаешь, что раскаяваешься, но я, съ моей стороны, убждена, что эта женщина разставляла теб сти. Но, какъ ты говоришь, все должно быть сдлано прилично. Признаюсь, я была глубоко огорчена, услыхавъ объ этомъ дл; но съ той минуты какъ я увидла ее — ну, хорошо, оставимъ это, если теб не нравится. Благодарю Бога, что ты понялъ наконецъ свое заблужденіе.

Мистриссъ Беллингемъ посидла нсколько минутъ молча, о чемъ то раздумывая, потомъ послала за своимъ письменнымъ приборомъ и принялась писать. Сынъ ея пока безпокойно двигался въ нервномъ раздраженіи.

— Это дло замучитъ меня на смерть, отозвался онъ: — я не могу оторвать отъ него мысли.

— Ужъ предоставь мн; я такъ устрою что все будетъ хорошо.

— Нельзя ли намъ ухать отсюда ныньче вечеромъ? Въ другомъ мст меня это не такъ будетъ мучить; я боюсь опять увидться съ нею, меня пугаетъ сцена; а потомъ опять мн кажется, что я долженъ бы повидаться и объясниться съ нею.

— Ты не долженъ и помышлять объ этомъ, Генри, сказала мистриссъ Беллингемъ, испугавшись одной этой мысли. Скоре мы удемъ отсюда черезъ полчаса и попробуемъ перебраться къ ночи въ Пенъ-тре-Воласа. Теперь нтъ еще трехъ часовъ и намъ остается цлый вечеръ. Симпсонъ останется здсь и уложитъ остальныя вещи, а потомъ придетъ съ ними къ намъ. Мангональдъ и кормилица подутъ съ нами. Въ силахъ ли ты прохать двадцать миль, какъ ты полагаешь?

— Все на свт, только бы выйти изъ этого затрудненія. Мистеръ Беллингемъ сознавалъ, что ему не такъ слдовало бы поступить съ Руфью, хотя прямой долгъ его ни разу не представился его уму. Но ему представлялся случай выпутаться изъ этой дилеммы и избжать множества упрековъ; онъ хорошо зналъ, что мать его не скупая на деньги, обдлаетъ дло «прилично»; а онъ съ своей стороны можетъ во всякое время дать Руфи т объясненія, какія сочтетъ нужными. Такимъ образомъ онъ далъ на все свое согласіе и вскор даже нсколько развлекся отъ своей скуки, глядя на хлопотливыя приготовленія къ отъзду.

Все это время Руфь спокойно сидла въ своей комнат, убивая скучные, долгіе часы въ придумываніи всевозможныхъ сценъ свиданія. Комната ея выходила на дворъ и находилась во флигел, довольно далеко отъ главнаго корпуса дома; поэтому происходившіе въ дом хлопоты не могли возбудить въ ней подозрній. Впрочемъ, если бы даже до ея слуха и доходило хлопанье дверей, громкія распоряженія и стукъ экипажей, то и тогда ей не пришло бы въ голову подозрвать истины. Въ любви ея было слишкомъ много вры.

Былъ уже пятый часъ когда кто-то постучался къ ней въ дверь. Ей подали письмо, оставленное на ея имя мистриссъ Беллингемъ. Не безъ труда удалось этой леди удовлетворить себя изложеніемъ того что ей нужно было сказать, но наконецъ она написала слдующее: