Шепчущий во тьме

Последние пару суток я избегал подвала, но сегодня ближе к вечеру снова спустился туда. Он поначалу встретил меня полной тишиной, но через пять минут за железной дверью снова послышались угрожающие шаги и бормотание. На этот раз они были громче и куда страшнее, чем ранее, а скользящий звук, сообщавший о присутствии чего-то крупного и змееподобного, перешел в скрип туго сведенных вместе, напряженных витков – как если бы тварь, собравшись гармошкой, силилась выбить дверь и добраться туда, где я стоял. Когда шумы усилились и стали звучать всё более зловеще и угрожающе, сквозь них начали пробиваться те адские и неопознаваемые отзвуки, которые я слышал во время моего второго посещения подвала, – похожие на далекое эхо грома из-под высоких сводов. Однако теперь их громкость возросла во сто крат, а тембр наполнился новыми и ужасающими обертонами – такими, что не под силу любой звериной гортани. Еще раз я спрашиваю себя: достаточно ли я смел, чтобы отомкнуть замок и встретить натиск того, что таится за дверью?

29 апреля

Ключ найден. Разыскал его днем в запертой комнате – лежал под ворохом истлевшего белья в ящике старинного письменного стола, словно его там поспешно пытались спрятать. Был завернут в ветхую газету за 31 октября 1872 года, под которой была еще одна облатка – по-моему, сушеная кожа какого-то неизвестного пресмыкающегося, – вся в надписях на вульгарной латыни, сделанных тем же неразборчивым почерком, что и в найденных мною дневниках. Как я и предполагал, замок и ключ оказались гораздо древнее самого погреба. Старый Клэс ван дер Хайль приготовил их для чего-то такого, что собирался сделать сам или поручить потомкам; а за сколько веков или тысячелетий до его рождения они созданы – подсчету не подлежит. Вот что было написано на куске кожи.

Таинства неизбывных и чуждых Древних, чьи слова несут весть о том неведомом, что было до явления человека – о том, что ведать смертному не должно, – я никогда не разоблачу. В дальнем краю без края и дали, во граде стовековом Йан-Хо, побывал я во плоти – единственный из рода людского. Там я обрел и унес с собой то, что с радостью потерял бы, понеже теперь оное невозможно. Я узнал, как связать воедино то, что лучше было бы не связывать, и как извлечь из недр земных Того, кого разумнее было бы не будить и не извлекать. То, что послано следовать за мной, не упокоится, покуда я, или кто после меня, не откроет и не претворит того, что должно быть открыто и претворено.

Не освободиться мне впредь от того, что пробудил я и увлек за собой, ибо так сказано в «Книге Сокрытого». То, что я жаждал обрясть, обвило меня всем своим гнусным существом, и, если моей жизни не хватит, чтобы исполнить наказ, будет оно поступать так с моими потомками, яко рожденными, так и не родившимися, – до той поры, покуда свое не возымеет. Странными могут быть их сделки, непотребным – содействие, которое они потребуют себе пред концом грядущим. В земли неведомые и туманные до́лжно отправиться ищущим, и для внешних Стражей надлежит построить обиталище.

Се есть ключ к замку, данному мне в неизбывном и заповедном городе Йан-Хо; этот замок либо я, либо кто из моего колена должен установить будет на преддверие Тому, Кого Надобно Обрясть. И пусть Владыки Йаддита поддержат меня – или кого еще – в час, когда надобно будет сомкнуть замком оным створки или повернуть в замке оном ключ.