Сквозь седые хребты

Похвально отзывались о предприятии и подрядчики, заключавшие договоры, зная, что Емельян Никифорович не подведет. Уважительно относились местные начальники железнодорожного ведомства. Не обижались и свои работники. После памятной встречи в Нерчинске с известным купцом Бутиным Размахнин убедился в необходимости доброго отношения к подчиненным. Лучше работается человеку от теплого слова. Светлеет настроение, прибавляется сил, растут результаты труда. Бывает, что становится нехорошо на душе у человека от каких-либо жизненных передряг, а возьми, да еще и плюнь вдобавок в него. Что из этого станет? Кроме постылого чувства к обидчику и такого же отношения к работе ничего лучшего не ожидай. Размахнин крепко помнил об этом и в такие минуты ловил себя на мысли, что раньше-то подобное как бы в голову и не приходило. Правда, он старался не обижать в свое время и промысловиков-зверобоев, но отчасти выходило, что причиной тому была его осторожность перед вооруженными и слегка одичавшими за долгие недели таежной жизни людьми, нрав которых весьма суров. Напряженным в ту пору было время, когда охотники выходили из тайги, чтобы сдать добытую пушнину. Надо иметь тонкую психологию, такт и, главное, чувство меры. Известны печальные случаи, когда, разозленные алчностью сборщика меха, промысловики наматывали тому кишки на охотничий нож или делали дырку в черепе, обрекая себя на каторгу, но сохраняя при всей трагичности произошедшего свое человеческое достоинство. Особенное умение требовалось от Размахнина, когда наступала пора сдавать выделанные шкурки в более крупную скупку, где такие купцы сидят. Собаку в шерсти съели по части купли-продажи ценной пушнины. Их руками меряно-перемеряно соболей, куниц, горностая, лисы и белки. Половину вельможной России можно одеть…

…На лесопилках людям приходилось легче, чем на строительстве магистрали. Хотя бы бытовыми условиями. На трассе по обе стороны линии громоздились угрюмые дикие сопки, меж которыми пролегали глубокие распадки, заваленные обросшим мхом буреломом и каменными осыпями. Стелились кочковатые мари, покрытые ерником. В серые дождливые дни стояла непролазная грязь. Чтобы закрепить зыбуны, рубили ивняк и бросали его коням под ноги. Людей, изможденных к концу рабочего дня дикой усталостью, донимали гнус и мошка. Вот уж поистине бич забайкальской тайги. После укуса на коже открывается кровоточащая ранка, которая ужасно зудится. И чем больше ее расчесывать, тем зуд становится сильнее. Мошка слепит глаза, забивается в волосы, уши, рукава и нестерпимо кусает шею. Особенно тяжко приходится лошадям. Им, бедным животным, бесчисленная мошкара, тучами вьющаяся в сыром воздухе, разъедала губы и веки глаз, доставляя неимоверные страдания.

Когда Покровский только-только приехал на строительство, Митрофан советовал инженеру:

– Спастись от комарья и мошки хорошо помогает сетка-волосянка. Иные господа по своему городскому неразумению мажутся вазелином, но он ни шута не помогает. Мошка прилипает к лицу и шее и щекочет до ужаса. К тому же вазелин тает и растекается по коже с потом.

Магеллан находился в Забайкалье дольше молодого инженера. Соглашаясь с Митрофаном, делился своим опытом:

– Абсолютно верно, Митрофан Игнатьич. Я уж пытался применять самые пахучие масла. Вроде гвоздичного. Но тоже хорошего мало. Лицо горит и от укусов, и от самого масла, которое проникает в поры кожи и жжет чрезвычайно.

Митрофан поглаживал густую бороду и хитро глядел на господ инженеров, в душе все больше проникаясь чувством уважения к ним. Редко удостаивался такой чести, когда обращались к нему по имени-отчеству.

Поднимая указательный палец, Митрофан утвердительно добавлял:

– Одно вам скажу, что самое лучшее средство в тайге – это терпение.

Но если человек еще мог как-то терпеть, собрав волю в кулак, то лошади брыкались и мотали головами, и обмахивали круп хвостами. Они совали морды в костры-дымокуры, стремясь избавиться от безумных кровососов, но дым забивал лошадиные ноздри и животные с громким хрипом шарахались от огня в сторону.

…Из вырученных средств Размахнин часть денег оставлял на жалованье рабочим и личные расходы. Остальные исправно вносил на банковский счет. Копейка шла к копейке, рубль к рублю. Он вынашивал задумку о расширении пилопроизводства. На покупку новых машин и механизмов нужны немалые деньги. Развитие предприятия позволит расширить объемы заказов. До прихода своих верных ребят Сашки и Кешки Емельян Никифорович сожалел, что нет под рукой надежных и толковых помощников. Но с их возвращением дела поправились и пошли в гору…

*

Кроме лесопильного производства Емельян Никифорович развивал и торговлю. В лавку поступила большая партия одежды. Шинели, теплые куртки, стеганые на вате фуфайки, шаровары из верблюжьего сукна, шерстяные чулки, башлыки, рукавицы и папахи. Унты предусмотрены большого размера, чтобы можно было набивать сухой травой и надевать на теплую портянку. Предлагал он и специальные нарукавники, стягивающие рукава одежды около кистей рук.