Сквозь седые хребты

Металлические фермы поставлялись Камско-Воткинским заводом, а также из Варшавы с заводов Рудского. Цементный завод был местный, построенный в 1895-м году на левом берегу реки Шилка в четырех верстах от поселка Кокертайский Нерчинского уезда. Машины и все инструменты были выписаны из Германии. Производство велось так называемым сухим способом. Обжиг цемента производился в патентованных печах Дитша на древесном угле. Производительность завода составляла сорок тысяч бочек в год. В каждой помещалось десять пудов чистого цемента. Необходимый для производства известняк добывался в двенадцати верстах от завода, глина – в двадцати пяти верстах, гипс завозился из-под Иркутска. На заводе работало много китайцев, устроивших при предприятии и по линии железной дороги целое поселение из маленьких домиков в виде фанз.

И механизмы, и все необходимые строительные материалы доставлялись по реке пароходами «Надежда», «Шилка», «Амур», «Лена», приписанными к «Товариществу Амурского пароходства». Все это разгружалось на пристани Часовинка, устроенной у скалистого берега Шилки.

9

«Весной 1910 года вновь наметилось оживление в рядах железнодорожников. Рабочие читинских железнодорожных мастерских сделали типографский станок, а рабочие вагонного цеха изготовили типографскую краску. Был добыт и шрифт. Вновь началось издание революционных прокламаций.

В конце 1909—1910-х годов развертывается забастовочная борьба и на Амурской железной дороге. Причинами послужили невыносимые условия труда и быта, непрерывный рост цен, обсчеты и штрафы подрядчиков. Томский комитет Российской социал-демократической рабочей партии направил на строительство Амурской железной дороги В. И. Шимановского, где он вскоре возглавил социал-демократическую организацию. В результате деятельности большевиков на строительстве дороги только с марта по декабрь 1909-го года прошло восемнадцать стачек, в которых приняли участие около пяти тысяч рабочих-строителей железной дороги.

Весной 1910-го года новая волна стачек прокатилась по строящейся магистрали. Из Читы в Благовещенск в адрес Амурского военного губернатора летели срочные телеграммы начальников участков: «17 мая. Ввиду скопления массы рабочих покорнейше ходатайствую перед Вашим превосходительством о распоряжении неотлагательного командирования взвода казаков дополнительно на станцию Уруша».

«22 мая. Прошу дать экстренное распоряжение албазинскому атаману назначить дополнительно 20 вооруженных казаков в распоряжение девятого участка на ст. Рейново и 40 казаков на восьмой участок ст. Невер для избежания могущих произойти беспорядков среди рабочих».

Расправами и арестами властям удалось подавить забастовочное движение, но рабочие стали покидать строительство. Они уходили на каменноугольные копи, золотые прииски. Строительство дороги приостанавливалось. Администрация принимала меры «для наведения порядка», на строительство направили восемь тысяч каторжников, открыли винные лавки ведерного разлива. Районы строительства заполнялись воинскими частями.

Порою стачки принимали настолько мощный характер, что полиция была бессильна запрещать собрания. В железнодорожных мастерских Читы проходили митинги, на которых участвовало до нескольких сотен человек. Читинский комитет РСДРП печатал прокламации с призывом ко всем гражданам губернии оказывать помощь бастующим. Пропагандисты рассылали листовки по всей линии железной дороги. К стачке присоединились рабочие железнодорожных станций Могзона, Хилка, Борзи.

В одном из сообщений губернского комитета значилось: «Сегодня уже третий день стачки. За все это время она продолжается спокойно… Стачкой интересуются положительно все. Многие из обывателей ходят и слушают наши речи. Решили вести активную политическую агитацию. Призываем к забастовке прочие слои. На последнем собрании были 10—12 солдат, которые выражали свое сочувствие забастовщикам».

Агитаторы-революционеры разъясняли программу партии на последней стачке, показывая отношение большевиков к органам государственного правления. Агитация стала носить конкретный характер. В одной из прокламаций, отпечатанных для массового распространения среди железнодорожников края, сказано: «Мы боремся за общее дело, за свободу всего народа. Будем же стоять дружно, и пусть никому не придется назвать нас предателями. Один за всех, все за одного!»

Прокламации на злободневные темы предварительно обсуждались в цехах и только после этого печатались. Они выражали интересы рабочих.

Охранке не хватало денег для вознаграждения своих агентов, не хватало самих агентов, требовались новые силы для «усмирения» рабочих.

Наиболее активные рабочие по линии вступали в нелегальный профсоюз рабочих-железнодорожников. Ячейки этого союза возникли по всей железной дороге. Руководил союзом Читинский комитет РСДРП. Политическая работа железнодорожников Забайкалья, стачки и массовые забастовки нанесли сильный удар по царизму, наглядно показала широким массам силу их массового выступления. Забастовка мобилизовала рабочих для новых революционных выступлений…»

*