Сквозь седые хребты

В Артеушке помещения были почти готовы. До завершения тоннеля здесь оставался головной лагерь строителей. В чреве тоннеля с весны должны начаться отделочные работы. Сюда в огромном количестве завозился облицовочный камень, вырубленный в одном из местных карьеров рядом с Артеушкой. При облицовке использовался цементный раствор особого состава, составных частей которого не знал даже Покровский. Этим делом ведал один из приезжих специалистов. Здесь он значился десятником. Сам тоннель вызывал восхищение у каждого, кому доводилось бывать в этом месте. Особенно впечатлял он, если смотреть со стороны станционного здания, которое находилось напротив. Станцию от черного тоннельного зева отделял крутой овраг, шириной в почти триста саженей. Огибая его, железнодорожная колея делала в этом месте огромную петлю.

…Покровский сидел за бумагами.

– Если все по-хорошему, Алексей Петрович, то через пару месяцев можно будет передислоцироваться на восток? – спросил Северянин.

– Пожалуй, – ответил Покровский. Он который раз рассматривал технические расчеты участка. – Вероятно, обоснуемся в Могоче, в будущем возникнет крупная станция. Во-первых, позволяет само место. Сопки как бы раздвигаются, образуя равнинную территорию. Такие площадки удобны для застройки больших объектов и жилого массива. Во-вторых, достаточны запасы воды. Имею в виду запасы подземные, судя по проведенным ранее изысканиям. В шести километрах восточнее Могочи, в районе железнодорожных мостов, строительство которых сейчас находится в ведении инженера Магеллана, обнаружен подземный бассейн.

– В том местечке, кажется, рабочие наткнулись на целую медвежью семью? – спросил Северянин.

Покровский улыбнулся:

– Забавная история тогда вышла с этими медведями. Свое насиженное место косолапые уступили путейцам не сразу. Уже землекопами была возведена насыпь, а медведи нет-нет, да и забредут в лагерь, пугая кухарок. Такой, бывало, визг подымался. Молодые рабочие бежали узнать, что случилось.

– Наверное, чуяли запах пищи? Пшенной каши, к примеру, – усмехнулся Северянин.

– Да уж, – согласился Алексей Петрович. – Кстати, то место прозвали Медвежий Ключ. Так и разъезд теперь называется.

– Мда-а, – протянул Куприян Федотыч. – Места там сложные по своей пересеченности. С одной стороны – скальная полка в крутой громадной сопке, с другой – обрыв к речке…

– И все-таки, самых добрых и теплых слов заслуживают наши первопроходцы.

– Изыскатели?

– Именно они. Основную работу по исследованию горных массивов здесь произвел Владимир Афанасьевич Обручев. Его имя часто упоминалось у нас в лекциях на факультете. С местными речками шутки плохи. В период стихийных наводнений большое коварство несут они человеку.

– Хорошо мне помнится небывалое в Забайкалье наводнение, которое случилось в 1897 году, – продолжил разговор Северянин. – Вода тогда поднялась на шесть с половиной метров выше максимальных расчетных горизонтов. В долинах Хилка, Ингоды, Шилки бурные потоки размыли и унесли грунт земляного полотна на протяжении четырехсот километров. А через готовые насыпи переливался поток высотой более трех метров. Большие разрушения произошли по Чите, где земляное полотно оказалось под водой и его размыло. Пришлось срочно делать перепланировку и переносить железнодорожную линию на более высокое место к городу. Все проекты тогда перечеркнула вышедшая из повиновения вода. Даже вокзал, который уже строился, пришлось переносить на возвышенность.

– Чего-чего, а мостов на всю магистраль приходится порядком, – заметил Покровский. – Потому и разрешили возводить на деревянных опорах не только малые, но и средние мосты. Не хватает, остро не хватает нам пока металлоконструкций. Да и те с перевозкой влетают в копеечку, – с сожалением продолжал Алексей Петрович. – Попробуй-ка навозить, считай, из европейской части России через Владивосток и Хабаровск, по Амуру и Шилке. Хорошо хоть, цемент сполна производится на месте. Здесь, в Забайкалье…

– Вот еще проблема – наледи, – добавил к сказанному Северянин. – Чудеса, да и только. Из мерзлой земли бьет фонтанами вода.

– Действительно, трудно представить, но факт, – согласился Покровский. – И об этом сибирском коварстве природы тоже говорили на одном из спецкурсов на факультете…

– Все спросить хотел, Алексей Петрович.

– Слушаю.

– Достаточно ли все-таки полное представление дается в период учебы в Петербурге будущим инженерам? Скажем так, будущим командирам железнодорожных строек?