Собрание стихотворений и поэм

Иногда промелькнет на страницах газет Про воздушный разбой, как нелепое что-то. Над виском у пилота – чужой пистолет: Подневольно меняется курс самолета. Знаем мы, что пилоты – не робкий народ, Подозренья в предательстве не заслужили. Улетает в чужую страну самолет, Потому что у них за спиной пассажиры. Сзади женщины, дети, младенческий писк, Все смешается в кашу и огненно брызнет… У мужчины имеется право на риск, Если риск ограничен лишь собственной жизнью. Ах, и сам я в полете, как всякий поэт, Я на поле любви намечаю посадку, Но жестокость подносит к виску пистолет, И намеченный курс я меняю с досады. Знают все, что поэты – не робкий народ, Подозренья в предательстве не заслужили, Но со мной совершают большой перелет Мои песни – родные мои пассажиры. Это дети мои. Так до риска ли здесь, Дорогая земля в ярких солнечных красках? Но законы свои у поэзии есть На ее протяженных заоблачных трассах, Ей спасенья на поле жестокости нет. Открываю вам главную сущность вопроса, Что в момент приземления гибнет поэт, Погибают и добрые песни поэта. Убери пистолетишко, времени раб, От седого виска. Я не праздную труса. Я взрываю свой лайнер – воздушный корабль, Но к любви не меняю заветного курса!

МОЕ ДЕРЕВО

Твои листья в верху лучистом, Твои корни в земле, где тьма, Мое дерево, ты ветвисто, Как и бурная жизнь сама. Ты растешь на виду красиво Перед саклей среди ветвей, Твои длинные ветви кривы, Как и годы жизни моей. И когда топором, бывает, По какой-нибудь ветке бьют, Этот стук мне сердце сжимает, Словно руку рубят мою. В день, когда журавли трубили И была уж близка метель, Ветку первую отрубили, Чтобы сделать мне колыбель. Уж не мыться ей под дождями, Соловьям на ней не певать. Только пела теперь ночами Колыбельные песни мать. Вырос я, полюбил, ревнуя, Закрутил я отважно ус, Ветвь срубили тогда вторую – Звонкий сделали мне кумуз. То метели, а то капели, То бело, то черно вдали. Пел я песни, а дни летели, Пел я песни, а годы шли. На коне, пешком, на колесах Я объехал почти весь свет… Вот Расулу уже на посох Рубят с дерева третью ветвь. Ну, а дальше? Ветвей уже мало, Добираются до ствола. Хоть бы зубья все обломала Приготовленная пила. Мы с тобой постарели оба, Но достигли мы высоты. Чтобы сделаться крепким гробом, Скоро рухнешь на землю ты. Не пойти, не сказать иначе: Опускается тихо ночь… Я жалею тебя и плачу, Но бессилен тебе помочь. Твои листья в верху лучистом, Твои корни в земле, где тьма. Мое дерево, ты ветвисто, Как и бурная жизнь сама.

ВЕРНУЛСЯ Я…

Вернулся я, спустя сто лет, Из темноты на землю эту. Зажмурился, увидев свет. Едва узнал свою планету… Вдруг слышу: шелестит трава, В ручье бежит вода живая. «Я вас люблю!..» – звучат слова И светят, не устаревая… Тысячелетие прошло. На землю я вернулся снова. Все, что я помнил, замело Песками времени иного. Но так же меркнут звезд огни Узнав, что скоро солнце выйдет. А люди, – как и в наши дни, – Влюбляются и ненавидят… Ушел я и вернулся вновь, Оставив вечность за спиною. Мир изменился до основ. Он весь пронизан новизною! Но все-таки – зима бела. Цветы в лугах мерцают сонно. Любовь осталась, как была. И прежнею осталась ссора.

СПРОСИ У СЕРДЦА

– Куда глядишь?.. – На ту и на другую… – Тогда спроси у сердца своего. Есть женщина, которую люблю я, А больше нет на свете никого!

Когда я буду ранен в чистом поле, Придет подруга верная моя. И самые немыслимые боли Исчезнут вдруг! И выздоровлю я.

Когда состарюсь, посоха не надо – Хочу в глаза любимые взглянуть. Вернется долгожданная прохлада, Весна придет, и я продолжу путь.

– О чем ты вспоминаешь? – Сам не знаю… – Тогда на помощь сердце позови. Есть лишь любовь на свете. Остальная Жизнь – это ожидание любви.

ДОРОГА

Я по гористой дороге иду, Где притаились капканы-ущелья. Грозный поток отделяет мечту От непростого ее воплощенья.

Мне говорили: какая награда Стоит того, чтобы так изнывать?! Плюнь на мечту, за которую надо Драться и жизнью своей рисковать!

Шел я. Метели в пути завывали. Шел я. Любовь согревала в пути. Руку друг другу мы подавали И помогали друг другу идти.

Впрочем, надежды бывали пустыми, Те, что в начале кружащейся мглы Ярко горели, да скоро остыли, Стали обычною кучкой золы.

И по волнам леденящим кочуя, В вихрях, ревущих на сотни ладов, Я сохранил, я сберег это чудо – Чувство, которому имя – любовь!

ТВОЯ ФОТОГРАФИЯ

Смотрю на фотографию твою, Как будто бы хочу в себя вглядеться… Я тороплюсь, Я быстро устаю. Я на судьбу замахиваюсь дерзко. Вдруг застываю в страхе и смущенье, Смеюсь некстати, Понапрасну злюсь. Прощаю всех И сам прошу прощенья, То взрослым, то ребенком становлюсь, Как будто чью-то тайну открываю, Смотрю – И удивлен, и потрясен. Все помню И о многом забываю. О многом, а быть может, обо всем…