– Города исчезли без следа, Все источит время, словно речка. Но любовь всего на свете крепче, И любви – остаться навсегда.
– Думы, нам пора, поговорим, Выясним, что истинно, что мнимо, Что всегда желанно, что гонимо, Где лицо и где дешевый грим…
– Ходит в маске радости беда, Вмиг удача горем обернется. Но любовь любовью остается, И любви – остаться навсегда.
Тьма густеет, как чад. Догорает очаг. И скучая, часы за плечами Равнодушно стучат: – Надо спать по ночам, Отвечай, почему ты печален?
– В нашем доме гостила порой и печаль, Горький привкус бессонниц привычен. Я любимой моей огорчен невзначай, Потому и не спится мне нынче.
– Тики-так, все пустяк, – отбивая свой такт, Равнодушно часы отвечают. – Было так на земле и останется так: Тех, кто любит, всегда огорчают.
Ночь темна, тишина. Но опять не до сна. И часам отвечаю упреком: – На устах у любимой улыбка грустна, Я ее огорчил ненароком…
– Тики-так, все пустяк, – отбивая свой такт, Равнодушно часы отвечают. – Было так на земле и останется так: Тот, кто любит, всегда огорчает.
Гасит ветер в саду за звездою звезду, Рвет туман, словно рукопись, в клочья. Год за годом беседу с часами веду, Ночь за ночью, никак не закончу.
Канул мой день, будто выпал из дланей. Розы в тумане алеют, горя. В сумерках ранних израненной ланью Рухнула в черные камни заря.
Вечер осенний ссутулил мне плечи: Много сулилось, да мало сбылось. Вспомнились, птенчик мой, первые встречи, Жаль, что намокла от рос, как от слез.
Весны мои – перелетные стаи, Как ни моли, исчезают вдали. Так вот под крыльями лайнера тают Горы и долы родимой земли.
И далеки, словно счастье, у речки, Гаснут, как свечи, ее огоньки… Я вспоминаю последнюю встречу, Прикосновенье прощальной руки.
Каждое утро, встречая зарю, Благодарю я судьбу за удачу И говорю, что мой путь только начат, Значит, немало дорог прогорю.
Вот я берусь за перо по ночам, Словно за зверем гонюсь в одиночку, Лишь бы поймать мне заветную строчку, Слово, чтоб новую песню начать.
В дружбе сердечной прожив много лет, Так же спешу я к тебе каждый вечер, Так же волнуюсь, как в первую встречу: «Да» или «нет» я услышу в ответ?
Запорошил мои волосы снег. Вьюжный декабрь уже за плечами, Но не печалюсь, что годы умчались, В лютую стужу пою о весне.
Счет не веду быстротечным годам. И в неоплатном долгу пред судьбою, Я за мгновение рядом с тобою Скучную вечность, не дрогнув, отдам.
Я силу сумею в себе отыскать. И вынести скорбь расставанья. Тропинку средь скал мне проложит тоска, Любовь – сократит расстоянья.
Пусть кружит пурга над горами снега, В логах непогода клубится, Я знаю: весна, как зима ни долга, На наши луга возвратится.
Но если в дому засквозит холодок И дрожь проберет на мгновенье, Разверзнется смертная бездна у ног, И нет ни дорог, ни спасенья.
Твердят с укоризной: «Постигни сполна, Людская удача капризна. А жизнь нам дана, к сожаленью, одна…» Мне жизнь подарила две жизни.
И первая мамой дарована мне, Вторая – возлюбленной нежной. По снежной стерне на могучем коне Две доли спешат, две надежды.
Я слышу: «Пусть мир и не очень хорош, Живешь в нем, хоть мило-немило…» Речения эти не ставлю ни в грош. Мне жизнь подарила два мира.
Один мне отцовская мудрость дала, Второй – наша встреча у рощи. Судьба, как арба, впряжены два вола, Но правит-то ею аробщик.
Врачи мне внушают, что сердце одно, Вручают целебные средства. Иному порой одного не дано, В груди моей бьются два сердца.
Одна лишь любовь у меня навсегда. В плену я, и некуда деться. Отдам за нее, коль случится беда, Два мира, две жизни, два сердца.
Я спешил. За спиною немало вершин, Родников и тропинок – несметно. Только главного, может, еще не свершил: Не достиг я вершины заветной.
Я за дело берусь, Мой прекрасный Эльбрус, До тебя доберусь Или в бездну сорвусь.
Не однажды костры разжигал по ночам, Как разжечь мне свой пламень сердечный, Чтоб, начав полыхать, он в любимых очах Не зачах, сохранился навечно?
Засвечу, как звезду, Или вдруг на бегу У тебя на виду Он погаснет в чаду?
Говорят, мои песни неплохо звучат, Но прошу, никогда их не слушай. Та, что зреет в душе, но не смею начать, Станет песней моей наилучшей,
Пропою на ветру, Или вдруг поутру Хлынет кровью из горла И разом умру?
Запоздалая страсть – грозовой океан. Нету кротости в нем голубиной. К берегам гонит тину с песком ураган, Жемчуга сберегая в глубинах,
Ты рискнешь отыскать Их средь рифов и скал Иль возьмешь на мели Только горстку песка?
Стихотворцы, тщеславьем объяты, Отказались от творческих мук, Вдруг пошли, как один, в кандидаты Философских и прочих наук. Диссертации, словно адаты, Превратились в кавказский недуг.
Метод есть у бездарных поэтов: Опуская стыдливо глаза, Заседают в любых комитетах, Голосуют старательно: «За».
Но бесплодно решенье любое, Как зерно, что упало в пески, Ведь ростки бескорыстной любовью Не проклюнутся в душах людских.
Многомудрствовать – дело простое: Только веянья века лови!.. Да ведь это немногого стоит, Вся-то мудрость земная – в любви.