Сочинения

Грубого грязны куски, досель еще не прокаленный

600. В печи металл, и мошны, изъеденные неисчетной

Тлею, монеты, которые ржавь затянула зелена,

Долго хранимые, вкруг рассевает победница, нищим

Сыплет, убогих она ущедряет добром полоненным.

Тут омкнувши ее с ликующим видом станицы

Узрев, полков посреди восклицает она, веселяся:

«Препоясание прочь, сложите вы долу оружье!

Зол толиких вина погубленна лежит; на поживу

Зев разверзавшийся мёртв — святым упокоиться можно.

Высший покой — не желать ничего сверх того, что насущной

610. Нуждой взыскуется, снедь чтоб простая, единственна риза

Слабой плоти покров, укрепленье воздержное дали,

Не увлекая уйти из начертанной меры природой.

В путь сбираясь идти, не бери ты пиру с собою,

Ни о ризе другой, на смену, отнюдь не заботься;

И не пекись о завтрашнем дне, чтоб чрево без пищи

Не оставалося: ядь дневная с солнцем приходит.

Видишь: из птиц ни одна о завтрашнем дне не помыслит,

Божьей опеке свое пропитанье вверяя бесстрашно!

Корм насущный снискать уповают птицы ничтожны,

620. И в воробьях, которых за асс продают, обитает

Вера незыблемая, поможеньем могущего Бога

Не погибнуть — ты ж, Божья любовь, Христово подобье,

Ты боишься, чтоб твой тебя не покинул Создатель?

Не трепещите! дающий вам жизнь дает вам и пищу,

Должно в науке искать небесной вам снедь светоносну,

Коей питаясь, растет упованье нетленного века,

Тело забудьте свое: не забудет его сотворивший

Вам пропитанье являть, снабдевая жаждущи члены».

Гонит заботы сей клич; Изнуренность, Страх и Насильство,

630. И Злодеянье, и Ложь, отметница верности прочной,

Вспять, отбиты, бегут. По разгроме врага изгоняет

Мир любезный войну; тут разоружается всякий

Страх, и со чресл кушак, расстегнувши пряжку, срывают.

К самым стекают стопам ниспадающи их одеянья,

Бурный умерен их шаг степенностию гражданина.

Горнов гнутая медь молчит; возвращается кроткий

Меч в ножны, и когда осела пыль на равнинах,

Ясный вид светозарного дня обличился без облак;

Зрел бы ты, как небеса ослепительным светом лучатся.

640. Чувствуют, что Громовника лик улыбается сверху

Чистым полкам их, вершцы, веселясь скончанию брани,

И что Христос победе своих ликовствует в эфирной

Крепи и слугам своим отверзает отчую бездну.

Знак счастливой Согласностью дан — победительных в ратный

Стан орлов повернуть и в шатры свои возвращаться.

Славы такой, ниже таковой красы не знавала

Рать ни одна, когда двойчата станица широко,

Чином раздельшися, шла: пешцы псалмопевствуя строем,

А с другой страны отзываются вершники гимном.

650. Точно так воспевал Израиль, озряся победно

На зияющу ярь позади них пучины грозливой,

В час, как, измерив стезю, ногой сухою он берег

Попрал противный, и, вкруг подошвы подъемля шипенье,

Рушился холм нависшей воды, и отхлынувшей хлябью

Черных на самом он дне насельников Нила застигнул,

Сбыли струи, и вновь отдается бурун на нырянье

Рыбам, нагие пески накатившей сокрылися стрежью.

Тут в полнозвучный тимпан ударил отзывистым плектром

Божий сонм, чтоб чудо воспеть, Всемогущего дело,

660. Ввек достопамятное: меж брегов струистых пучине,

Зыби рассекши ее и вихри спнувши над нею,

Дать возрасти, и воздеты валы принудить держаться.

Так, по скончании сеч с пороков племенем, льются

Доблестей таинственны песнопенья в псалмах сладкогласных.

Вот достигли они до лагерных врат, где стесненный

Вход сквозь вал подают с двойною створкой запоры.

Здесь непредвиденную тревогу рождает лукавство

Зла плачевного, Мир возмущая кроткий враждебством,

Толь великий триумф омрачая несчастьем незапным.

670. Так случилось, что средь густой дружины Согласность

Стопы когда уж вносила свои в спокойные стены,

Тайный, сокрывшегося порока направленный дланью,

Меч ей под левый бок впивается. Хоть облегала

Ткань чешуйчатая колец железных плетеньем

Тело её, хотя сцепленья крюков не пустили

Жало язвительно, цепкая нить тугими узлами

Грянувшему не дала лезвею погрузнуть во чрево,

Редкий, однако же, шов в просвете тонком железу

Вникнуть позволил, там, где крайни чешуи к лощеным

680. Латам примкнули, доспех где кромкой сходится с телом.

Рану сию нанесла воительница злоковарна

Сгибших полков, обманув победителей неосторожных;

Ибо, когда ополченье грехов рассыпалось, Распря

В наши вступила полки, приявши облик соратный.

Плащ раздранный ее и бич, из множества свитый

Змей, далеко в полях, средь груд валялись доспешных, -

А сама, увязав зеленой маслиною кудри,

Отклик, ликующая, торжественным шлет хороводам,

Пряча под ризой кинжал, тебя, величайшая Доблесть,

690. Только тебя из толикой толпы, о Согласность, прискорбным

Ковом взыскуя; но ей прободать священного тела

Недра отнюдь не дано: едва неглубоким ударом

Кожу задетую нить прочертила скудная крови.

Доблесть, застигнута вдруг, восклицает: «Что совершилось?

Кая таится здесь вражья длань, ликование наше

Ранящая, средь веселий таких потрясая железом?

Много ль пользы, что брань необузданны гневы сломила

И священная рать, пороки казнив, вся вернулась,

Если Доблесть падет и в тиши?» Взволнованно войско

700. Скорбный взор к ней вратит: точится, знаменье раны,

Ризой железною кровь. Тотчас неприятеля ужас,

Рядом стоящего, им выдает: ведь бледность на лике,