Сочинения

Дерзкого дела печать, оказует явно виновность,

И бессильная длань и цвет её белый трепещут.

Кругом, мечи обнажив, ее обомкнуть поспешает

Доблестей весь легион, дознаваясь, в волненье кипящем,

Рода и имени, толка её и отчизны, и бога

Коего чтит, и отколь посланцем явилась: она же,

Страхом, мятущим ее, обескровлена: «Распрей зовусь я,

710. Ересь прозвание мне, и бог мой пёстр, — возвещает: —

Большим и меньшим, простым бывает он и двойчатым,

Коли угодно то мне, воздушным и призрачным зрится

Иль присущей душой, коль играть с божеством я желаю;

Мне Велиал наставник, а дом и предел мне вселенна».

Доле уж не снесла кощунств плененныя твари

Вера, Доблестей всех царица: речи дальнейши

Тут пресекает и гласа проход копием замыкает,

Жалом суровым пронзив язык её оскверненный.

Неисчислимые тварь разрывают зловещую длани;

720. Каждый хватает обрывок себе, чтоб по ветру рассеять,

Чтобы псам изметать, чтоб самим прожорливым вранам

Брашном повергнуть его, чтоб клоаки в курящеесь лайно

Вринуть, чудищам чтоб предать на расправу пучинным.

Труп, рассеченный весь, в корысть животным нечистым

Роздан; раздроблена, погибает ужасная Ересь.

Так, когда все дела добродетелей были ко благу

Общему приведены и мирного племени вкупе

728-9. Чувства водворены под защитою прочною вала,

730. Стана тогда посреди возводят помост, возвышенно

Место избрав для него, курган с вершиною острой,

Где учреждался дозор, отколь подчиненну окрестность

Взгляд широко озирал, свободный, в воздухе ясном.

Вера искренняя, с Согласностью вместе, священной

Связью в Христовой любви сопряженные клятвенно сестры,

Всходят на гребень сей, и вскоре уж на помосте,

Святы, друг другу любезны, вдвоем восстают они, властью

Равною наделены; стоят на превыспреннем холме,

Видные всем, и люду велят пред ними собраться.

Тотчас со стана всего стекаются все, ликовствуя;

Часть души ни одна не прячется праздно, котора,

Выбрав обитель себе в каком-нибудь тела изгибе,

С подлою леностью в нем могла бы прятаться; всюду

Полог отброшен в шатрах, наметы откинуты, дабы

Их не дремал, под темный укров удалясь, обитатель.

Слух напрягая свой, ожидает собранье, к чему же

После войн призовет победителей вождь их, Согласность,

Вера какой устав учредить для Доблестей хочет.

Первой тогда Согласность в таком свой глас возвышает

750. Слове: «Се, наконец свершилось: вы полною славой,

Чада Отца, о Христа вы Господа верные чада,

Взысканы. Истощено, свирепое, в многих стязаньях

Варварство, силою чьей святого насельники града

Осаждены, чей огнь и железо мужей утесняли;

Но общественный мир на частной созижден приязни —

В поле, на стогнах. Раздор домашний ввергает державу

В бедствия; что распалось внутри, то шатко снаружи.

Так блюдитесь, мужи, несогласных чтоб не было мнений

В чувствах наших, чтоб секта у нас не взросла чужеземна,

760. Тайною ненавистью возжжена, — ведь расколота воля

Сердца глубины мутит состязаньем влечений противных.

Пусть наши думы любовь сопрягает; пусть наши жизни

Рвением дышат одним. В чем есть разделенье, то шатко.

Меж человеком и Богом вступись, Иисусе, посредьем,

Смертну природу с Отцом сочетавый, чтоб плотское с духом

Вечным не было врозь, но будут, как Бог, заедино:

Так, что мы ни вершим ума изъявленьем и тела,

Единовидною дух да сплетает скрепой единый.

Мир — совершенный Доблести труд, забот увенчанье,

770. Мир — награда прошедшей войны, всех бедствий награда;

Звезды миром сильны, земля утверждается миром.

Богу без мира ничто не угодно: если желаешь

Дар к алтарю ты нести, Он не примет, коль брату мятежный

Дух неприязнствует твой в вертепе груди беспокойной;

Если же ты пострадать во имя Христа в огнекудрый

Пламень прянешь, храня, однако, враждебны желанья

В желчи завистливой, в том нет пользы, что Иисусу

Душу драгую отдал, ибо мир — условье заслуги.

В спеси не дмится отнюдь, не завидует брату, ревнивый,

780. В долготерпении всё он сносит, всему доверяет,

Не скорбит от обид, извиняет все поношенья,

Света закат предварить прощением он поспешает,

В страхе, чтоб солнце, сходя, не оставило гнев упроченный.

Бога чествовать кто желает, верша всесожженья,

Прежде мир принеси: Христу никакая не слаще

Жертва; лишь ради сего приношенья к святым обращая

Лик алтарям, услаждается Он благовонием чистым.

Но, однако, сам Бог наставляет белых голубок

Нежного пуха змею одевшуюсь перистой ризой

790. Распознавать пытливым умом, коль вмешается между

Птиц невинных она; и волк, с окровавленным зевом,

Прячется, млечной овцой под мягким руном притворившись,

Пагубой да налетит свирепой на агнчие горла.

Сим искусством Фотин свой лик скрывает и Арий —

Волки, дышащие ярью безмерной; опасности наши,

Кровь недавня, хотя лишь с поверхности тела, являют,

Сколь сильна потаенная длань». Стенет совокупно

Племя Доблестей, сим потрясенное случаем горьким.

Тут благородная Вера речет: «В обстоятельствах добрых

800. Должно стенаньям престать. Согласность уязвлена раной,

Вера же соблюдена; и Согласность сама, уцелевши,

Верой-сестрой сопутствуема, смеётся раненью.

В ней лишь спасенье мне; вновь обретя ее, скорбь избываю.

Дело по бранях одно осталось для знатной работы,

О вельможи, которое встарь миротворный преемник