Сочинения

Сознаешь, что с Богом души жертв соединилися?

Зри, сколь явно здесь свирепы усмирились демоны,

По обычаю утробу что терзают волчьему,

Душу самую что давят, в чувства что вплетаются.

100. Вот своим врагом наполнен человек ярящийся,

Пенны слины извергая, взор кровавый поводя,

От чужой вины имущий розыском очиститься.

Жалостны внемли стенанья — палача хоть нет вблизи,

Иссекают плети тело — но бичи не зрятся здесь,

Вытянулся он, подвешен на незримых вервиях.

Доблесть мучеников злого так томит разбойника,

Сей гнетет, палит, терзает, тот цепями потчует,

Тать изломанный, утробу покидая, реет прочь.

Неврежденныя добычи, глотки ссохшейся бежит,

110. От ногтя до власа здравым оставляя весь состав,

Признаваясь, что горит он, — ведь геенны он жилец.

Что ж гласить, как, от болезней белы, здравеют тела,

Чьи бескровны члены дрожью сотрясались хладною?

Опухоль с лица спадает, прежний воскресает цвет.

Это благо сам Спаситель даровал в отраду нам,

Мучеников члены граду посвятивши нашему,

Кои суть покров живущим близ волны иберския.

Гимн днесь, матери, начните о целенье чад своих!

Голос жен, супругов здравьем ликовствуя, пусть гремит!

120. День сей нам да будет праздник, радость освященная!

II. Гимн в почесть страстей блаженнейшего мученика Лаврентия

О требищ матерь древняя,

Христу днесь, Рома, данная,

Лаврентия водительством

Обряды ломишь варварски.

Надменных премогла владык,

Браздой народы стиснула;

Теперь же гнусных идолов

Под иго гнешь властительства.

Недоставало славы сей

10. Для града тогоносного,

Язычну дикость полонив,

Стерть скаредна Юпитера:

Не буйственною силою

Камилла, Косса, Цезаря —

Умученна Лаврентия

Борьбою небескровною.

В оружье Вера пралася,

Своею кровью щедрая,

Смерть разоряя смертию,

20. Себе собою жертвуя.

Что будет так, святитель рек,

Уж на кресте пропятый Сикст,

Зрев плачуща Лаврентия

У основанья крестного:

«Престань мое отшествие

Росить слезою скорбною!

Я предваряю, брате: ты ж

По трех днях следом пустишься».

Последня речь епископа,

30. Быв славы провозвестницей,

Не солгала: зане стяжал

Он пальму в день предсказанный.

Хвалами коль великими

Кончины путь мне чествовать?

Какой о страсти песнию

Достойно я поведаю?

Сей первый от седми мужей,

Что окружают жертвенник,

Левит, всех выше степенью

40. И прочих превосходнее,

Святыни затворенны блюл,

Жилища тайну горнего

Храня ключами верными,

Казну заветну раздая.

Богатств горит алканием

Префект селенья царского,

Слуга вождя безумного,

Доправщик злата с кровию,

Как бы исторгнуть скрытые

50. Монеты: мнит, сокровища

Во глубине святилища

Сгнетенны тайной грудою.

Лаврентию велит предстать;

Взыскует ларь, богатыми

Преисполненный слитками,

И денег горы жаркие.

«Пенять, — речет, — привычно вам

На суровство неправое,

Коль плоть мы христианскую

60. Терзаем с вящей жесточью.

Я чужд кипящей грозными

Волненьями свирепости:

Я с настояньми кроткими,

Склониться к коим следует.

У вас в священнодействиях

Таков устав, как ведомо:

Да пенят предстоятели

Из злата возлияния.

В окринах, молвят, сребряных

70. Курится кровь священная,

На злате в нощных празднествах

Свеча вощана высится.

Раченье братьев крайнее,

Как рядит молвь болтливая, -

Нести, продав имение,

Сестерциев вам тысячи.

Поместия наследные

На торг постыдный выставят —

Стонать в нужде преемнику

80. От святости родительской!

В заветных погребается

Углах церквей имущество,

И мнится благочестием —

Чад милых донага раздеть.

Отдай богатства, кои ты,

Прельщая ковом мерзостным,

Хранишь нагроможденные,

В вертепе черном замкнуты.

На пользу надо общества,

90. Для фиска, для казенных дел,

Чтоб, жалованьем выданы,

Владыке деньги помогли.

Ученье ваше, слышал я:

„Своё воздайте каждому“.

Вот, Цезарь признает своим

Чекан, монете приданный.

Что Цезарево, Цезарю

Отдай — прошу я праведно;

В том не солгу — едва ль взложил

100. Твой Бог на деньги знаменье:

Когда пришел, червонцев он

Не взял с собой филипповых,

Но лишь слова учительны

Нес и мошну порожнюю.

Явите веру, коею

По всей вселенной хвалитесь, -

Отдайте деньги волею,

В словах пребыв богатыми!»

Ни горькую Лаврентий речь

Тут не изнес, ни гневную,

Но, как готовый слушаться,

Дал мание покорное.

«Богата, — рек, — в том не запрусь,

И столь добра и золота

Имеет наша церковь, что

Богаче во вселенной нет.

Не обладать толь многими

Серебряными ликами

И властодержцу Августу,

120. Чье титло на монетах всех.

Не зарекуся выдать я

Наш ларь с казною пышною,

Все разглашу и вынесу,

Сколь ни хранит богатств Христос.

Молю лишь настоятельно

Мне дать отсрочку краткую,

Да совершу успешнее

Свое я обещание,

Пока по ряду опишу

130. Христово всё имение;

Ведь прежде счет здесь надобен,

И там и сумму вывести».

Веселый, дмится счастием

Префект, надеждой лакомясь,

Ликуя, будто золото

Уж снесено под кров его.

Условлен им тридневный срок,

Отпущен им расхваленный

Лаврентий, поручившийся

140. И за себя, и за барыш.

Все три снует по городу

Он дня, недужны толпища

И всех, кто подаяньем жив,

Одной сбивая купою.

Там некто, с опустелыми

Глазницами, свой направлял

Вперед простертым посохом

Неверный шаг и сбивчивый.

Коленом храмля сломленным,

150. Иль с отсеченной голенью,

Или с ногой короткою

Неровну поступь влек иной.

Тут члены изъязвленные

Точатся гноем мерзостным;

Десница тут иссохшая