Сочинения

Я сельских стану ль клясть богов чудовищных —

Приапов, Фавнов, флейт изобретателей,

Пловущих нимф ли, стрежных ли насельников,

Что, как жерлянки, полнят глубь озерную, -

Божественности мощь средь груба пороста?

Сим поклоняться, цензор добрый, требуешь?

Всё это можешь, в здравом разумении,

Почесть священным? иль не нудит легкие

Смеяться оных несуразиц зрелище,

250. Во сне старухой хмельною измышленных?

Коль, что ни сыщешь средь сует мистических,

Честить нам должно всё, начни же первым ты.

Чти вперемешку все святыни земские,

Богов латинских и богов египетских,

Мольбы Канопа, жертвы Ромы вземлющих.

Мольбы Венере шлешь — и обезьяне шли;

Тебе любезен Эскулапов змий святой —

Так что же ибис, пес и крокодил не люб?

Поставь порею благочестный жертвенник;

260. Чеснок ты жгучий, едкий лук честить примись.

Задабривают дымны лары ладаном

И освященных овощей чураются?

Откуда больше в очагах величия,

Чем в вертоградах мыслят быть прополотых?

Коль бог в горшках есть, также и в порее бог.

„Но красен образ меди изваянныя!“ —

Как мастерские проклинать мне гречески,

Богов где ладят племенам несмысленным?

Мирона клещи, молот Поликлета — вот

270. Род и начало ваших небожителей.

Искусство, сея заблужденья счастливо,

Когда браду тугую вьет Юпитеру,

Когда, власы сплетая нежно льющиесь,

Опиливает плющ и кудри Либеру,

Когда Минервы грудь топорщит змеями,

Внушает людям опасенье чёрное,

Перун страшил чтоб медный, как громовничий,

Дрожали яда чтоб Горгоны шиплющей,

Чтоб мнили: отрок, победивший в Индии,

280. Разить способен тирсом, хоть и хмелен он.

Теперь, Диану видя препоясанну,

Боятся лука девственной охотницы;

Коль Геркулеса лик окажет пасмурней

Растопленная глыба зыбкой жидкости,

Он палицею, мнят, грозит, чтоб чтимым быть.

Но сколь великий ужас обоймет сердца,

Коль гнев Юноны изразит художество?

Как будто, взоры меща неприязненны,

От приносимой жертвы отвращает зрак

290. С челом суровым камень, вид угрозы взяв.

Что не священ вам Ментор, удивляюсь я,

Что Фидий храмов, алтарей неймет у вас,

Богам отцами бывшие и зодчими:

Будь послабее их прилежность в кузнице —

Вовек отлиту не бывать Юпитеру.

Ты не краснеешь, преданный язычеству,

Что переводишь вечно ты съестной припас,

Богов подобных бестолково потчуя,

Что из лоханей, из кастрюль и сковород,

300. Из переплавки вышли битой утвари?

Простолюдинам глупым извинительно,

Кто пестрой шерсти на стволе пугается,

Кого захожий шарлатан дурачит всласть,

Кому всё свято, страх к чему избитою

Внушен беззубых стариц канителию, -

Мне дивно, как вы, мужи просвещенные,

Чьей жизнью правит взвешенное правило,

Не ведаете, Божие и смертное

Каким уставом прочно и какая мощь

310. Всё сотворила и над всем господствует.

Бог присновечный, бытие бесценное,

Кого ни взором не объять, ни мыслию,

Людского меру разума превосходяй

И неохватный нашему узрению,

Вне и внутри, всё полнит, преизбыточный.

Вне времени сый, прежде дня Он первого,

Един могущий прошлым быть и нынешним,

Свет истый, Света истинного зиждитель,

Сам сущий Свет, Он Свет преизливает Свой:

320. Его рожденный Светом блеск есть Сын Его.

Отца едина мощь, и так же Сына мощь;

И, отрасль Света одного, единый Блеск

Божественностью полной вспыхнул Ясности;

Проста природа Божества единого,

Едина Сила всё создала сущее:

С землею небо, пропасти морской простор,

Шары, над нощью и над днем властительны,

Дожди и тучи, ветры, бури, молнии,

Септемтрионы, Геспер, летний зной и снег,

330. Металлы, реки, иней и источники;

Равнины, горы, холмные удолия,

Зверей, пернатых, кто плывет и ползает,

Животных вьючных, диких, подъяремный скот,

Цветы и злаки, дерева, кустарники,

Благоуханье нам и снедь дающие.

То не искусством, не трудом воздвигнул Бог,

Его всевластьем издано веление;

Быть приказал Он: стало то, что не было;

Громаду Словом создал многовидную;

340. Была от века в Слове сила отчая.

О Нем узнали вы, теперь же сведайте

О поклоненье должном: храма род каков,

Какие должно посвящать дарения,

Каких молебств Он хочет и священников,

Чинить какие надо возлияния.

В людской Себе Он храм постановил душе —

Живой, безбурный, духоносный, чувственный,

Нерасторжимый, не могущий рухнуться,

Изящный, красный, с верхом превозвышенным,

350. Преиспещренный красок многоцветием.

Там при священном праге жрица пристоит,

Храня входные створы, — Вера девственна,

С челом, омкнутым царственною повязью;

Велит, Христу чтоб и Отцу угодную

Свершали жертву — убеленну, чистую:

Лица стыдливость, сердца целомудрие,

Отишье мира, чистоту телесную,

Страх перед Богом, ведение правила,

В постах воздержность трезвенно хранимую,

360. Длань, присно щедру, упованье бодрое.

От приношений сих куренье сладкое,

Превосходяще запах бальсамический

И ароматом персским влажны воздухи,

Горе подъемлясь, к небесам вздымается

И благосклонна услаждает Господа.

Науке оной кто претит, враждебствуя,

Претит жить честно, прилепляясь к святости,

Претит душою устремляться к горнему,

К земле склоняет нашего язык огня,

370. Благоразумью не дает он бодрствовать.

О в ил погрязша слепота язычников,

Сердца народов, плотью отолстевшие,

О заблужденье плотное, о тёмный род,

Земли поклонник, трупу токмо преданный,

Всегда глядящий долу, никогда горе!