Показав этим неизмеримость человеколюбия, апостол снова переходит к основанию сказанного им: Посему, как преступлением одного всем человекам осуждение, так правдою одного всем человекам оправдание к жизни
(Рим. 5, 18). Потом от действий переходит к лицам: как непослушанием одного человека сделались многие грешными, так и послушанием одного сделаются праведными многие (Рим. 5, 19). Весьма необходимо было апостолу в обоих случаях употребить слово многие. Ибо, когда согрешил Адам и большая часть людей преступили Божии законы, некоторые пребыли верными уставам естества и сделались ревнителями добродетели, как то: Авель, Енох, Ной, патриархи, пророки и другие многие, не у иудеев только, но и у других народов, о которых божественный апостол сказал: когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон (Рим. 2, 14). И по пришествии Спасителя спасение приемлют не все, но верующие и [Col. 496] жительствующие по Его божественным законам. Посему-то апостол, говоря об образе и первообразе, употребил слово многие.Но из сего видим, для чего вочеловечился Сын Божий и, приняв естество человеческое, наименовался человеком. Учение же сие преподал нам апостол в Послании к Коринфянам и говорит так: Но Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших. Ибо, как смерть через человека, так через человека и воскресение мертвых
(1 Кор. 15, 20–21). Потом от естества переходит к лицам и говорит: Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут (1 Кор. 15, 22). Не сказал: «спасутся», но: оживут, потому что воскресение для всех общее и по воскресении будет различение. И сие апостол дал видеть, присовокупляя: каждый в своем порядке (1 Кор. 15, 23), ибо много чинов и мучимых, и спасаемых; и раздаяния даров назначены будут по качеству и количеству праведности, а по различию грехов будут наложены наказания.
О том, что Владыка воспринял на Себя тело