Никого жалеть не надо…Выпил парень чашку яда?Героин его кусил?Ну и что, он тоже жил!Всё в владениях подлунныхПод зудящий грохот струнныхВозвышает, веселит.Вот летит метеорит,Прожигая атмосферу.За царя, страну и веруПриливаются моря,Мокробрюхо говоря.В темноте плывут моллюскиЧерез Берингов пролив.Жирны в крыльях, в попе – узки,Груди щупальцем прикрыв.Алеуты смотрят хмуроЗвёзды капают во льды,Сатанинская фигура,Без усов и бородыТрусит курсом безучастным,Полюс Северный сломав,Путь его пунктиром краснымБеспокоит сон держав…Это Каин встал из гроба.И бредёт сквозь тундры к намСатанинская особаУжас древний городам…На смерть птички Максима в Америке
Погибла маленькая птичка,Ребёнок крошечных годов,Как рот раскрывшая синичка,Промёрзшая средь холодов.Жлобы заморские, рыгая,Её забили на лету,А ты, страна моя больная,Что ж ты продала сироту?«Жестокий семьдесят шестой…»
Жестокий семьдесят шестой,Нью-Йорк суровый и простой.Стояла смерть за мной с косой.От льда трещали перевалы.И я, взобравшийся на скалы,Над Мэдисон вверху парил,Я Демоном в Winslow жил.Куски яишницы подлуннойИ увертюры мощной струнной,К Венере восходит Гондурас,И демоны морочат нас.Меркурий, Марс водой залиты,В садовых лужах сателлиты,Вином и сыростью несётИ лишь чума тебя спасёт…«Все эти бабушки, все эти дети…»
Все эти бабушки, все эти детиЕздили ранее в твёрдой карете.Их сотрясало, их так бросало!Но путешествие всех развлекало.Стали бывало. Сойдут по ступенямВ глубь ресторации, к Фролам и Феням.Их, улыбаясь, встречал ресторатор,Немец побритый, иль грек Пантократор.Моцарт катался во всю по Европе,Музыку слышал в каретном притопе.То из Парижа, то в Вену, то в Прагу!Моцарт весёлый, похожий на шпагу.Фройляйн и фрау сквозь шторы глядели,От знаменитого Моцарта рдели.Театры пылали в багровом закате,Через Дунай был паром на канате.Лошади, женщины, дети, собакиИ у трактиров весёлые драки.Воздух – навозом, вином и камином,А если лето, то пах и жасмином…Заболевшему старцу