Стратегия конфликта

Здесь мы имеем дело со случаем, когда «гонка вооружений» не обязательно ведет ко все более и более нестабильной ситуации. Если число ракет у обеих сторон примерно равно, то с увеличением у них числа ракет вероятность успешного уничтожения ракет противника становится все меньше и меньше, а пороговый предел уязвимости растет. Для небольших количеств ракет у обеих сторон отношение 2 или 3 к 1 может обеспечить доминирование той стороне, у кого больше ракет, т.е. дать ей шанс нанести первый удар и оставить противника с малым числом ракет, недостаточным для ответного удара. Но если начальные количества обеих сторон выше, то для того, чтобы иметь хорошие шансы нанести безнаказанный удара, может потребоваться отношение не 2 или 3 к 1, а 10 к 1. Ни у одной стороны нет причин для паники, если она немного отстает по числу ракет, и ни у одной из них нет достаточно большой надежды продвинуться так далеко вперед, чтобы завоевать нужное ей господствующее положение.

Это очень упрощенное представление о «ракетной дуэли» слишком специально, чтобы стать сильным аргументом за гонку вооружений и против разоружения. Но оно действительно демонстрирует то, что в рамках логики устойчивого сдерживания и схем предотвращения внезапного нападения вопрос «больше или меньше вооружений» следует всесторонне анализировать применительно к индивидуальным случаям. Вывод о том, что разоружение в буквальном смысле этого слова ведет к стабильности, вовсе не

предрешен.

Наше отношение к ракетным подводным лодкам и проблеме разработки методов обнаружения подводных лодок должно зависеть от того, чем мы обеспокоены: вражеским нападением или внезапным вражеским нападением. Если подводная лодка уже много лет показывает себя как достаточно неуязвимая база для размещения ракет, предназначенных для уничтожения населения, то, возможно, нам следует рассматривать их не как особо устрашающую, а как обнадеживающую разработку. Если взаимное сдерживание — действительно лучшее, на что можно надеяться, и мы желаем достичь всего лишь устойчивого равновесия, то подводные лодки большой мобильности и длительных сроков автономного плавания, несущие ракеты типа «Поларис», могут быть тем видом систем вооружений, которые желательно иметь обеим сторонам в достаточном количестве. Если бы подводные лодки обеих сторон доказали свою малую вероятность обнаружения и высокую надежность, то они имели бы то преимущество, что им не надо было бы наносить удар первыми для того, чтобы вообще иметь возможность ударить, а также можно было бы не опасаться, что агрессор сможет уничтожить силы сдерживания. Правда, могло бы показаться более обнадеживающим, если бы у нас были средства для уничтожения ракетных подлодок противника, а у него бы таких средств не было. Но если у обеих сторон существует определенная мощь и если мы не желаем, чтобы ее не было вовсе, то мы можем надеяться лишь на то, что способность взаимного уничтожения сама по себе в достаточной степени неразрушима, чтобы каждая из сторон находилась под ее сдерживающим влиянием. С этой точки зрения мы, возможно, не должны желать даже одностороннего обладания «неуязвимой» подводной лодкой, несущей ядерное оружие: если у нас действительно нет намерений или политических возможностей для нанесения первого удара, то будет крайне полезно, чтобы враг был в этом совершенно уверен. Его собственная очевидная неуязвимость для нашего первого удара может быть выгодной для нас, если бы эта неуязвимость позволила ему освободиться от беспокойства, побуждающего к первому удару. И если он

обеспокоен тем, что его стратегические силы могут подвергнуться нашему

внезапному нападению, то это должно беспокоить также и нас.

Эти соображения также затрагивают наше отношение к исследованиям по обнаружению подводных лодок. Военно-морской флот напряженно ищет наилучшую противолодочную систему, и нет сомнений, что этой проблеме следует уделить самое пристальное внимание. И все же весьма вероятно, что все мы должны надеяться

на неразрешимость этой проблемы. Если она неразрешима (в том относительном смысле, в каком может быть неразрешима техническая проблема) и подводным лодкам суждено оставаться сравнительно защищенными в течение десятилетия или около того, то устойчивое сдерживание возможно технологически. Если будет доказана уязвимость подводных лодок, то технология вооружений окажется менее устойчивой, чем мы надеялись. Мы должны пытаться обнаруживать подводные лодки, потому что нельзя позволить русским найти неизвестную нам технологию и потому что для того, чтобы сделать неуязвимыми наши подводные лодки, следует изучить об их обнаружении все, что только возможно. Но подобно тому, кто заключил соглашение с партнером, которому нельзя доверять, мы можем упорно искать лазейку, зная, что наш партнер ищет ее с тем же упорством, но при этом надеяться, что никакой лазейки не существует[132].