Сверчок за очагом (пер.Линдегрен)

Тмъ временемъ въ дом Джона Пирибингля происходила лихорадочная суматоха, потому что маленькая миссисъ Пирибингль, конечно, не хотла и слышать о томъ, чтобъ отправиться куда нибудь безъ своего ребенка. Между тмъ сборы съ нимъ были крайне мшкотны. Не будучи вовсе крупной персоною съ большимъ всомъ, онъ требовалъ, однако, много возни съ собою и причинялъ не мало хлопотъ, а эта возня и хлопоты въ свою очередь, требовали извстной постепенности. Такъ, напримръ, когда младенца одли кое-какъ, всми правдами и неправдами, и можно было ожидать, что это облаченіе будетъ сейчасъ закончено вполн, превративъ его въ чудо красоты на удивленіе міру, мальчика неожиданно закутали въ теплую фланель и сунули въ постельку, гд онъ, такъ сказать, тушился на медленномъ огн между двухъ одялъ чуть не цлый часъ. Изъ этого состоянія неподвижности малютка былъ извлеченъ лоснящимся отъ испарины и оравшимъ во все горло, чтобъ приступить… къ чему? Я сказалъ бы — если мн будетъ дозволено говорить вообще — къ легкой трапез. Посл ды молодцу снова дали проспаться. Миссисъ Пирибингль воспользовалась этимъ перерывомъ для своего туалета, который, при всей его незатйливости, превратилъ ее въ такое очаровательное созданіе, какое только приходилось вамъ когда либо видть. Въ тотъ же краткій срокъ миссъ Слоубой напялила на себя спенсеръ столь удивительнаго и замысловатаго фасона, что онъ не подходилъ ни къ ней и ни къ чему иному въ цлой вселенной, но являлъ собою нчто хаотическое: сморщенное, болтавшееся на подобіе собачьихъ ушей и независимое, — существовавшее какъ бы совершенно особнякомъ, безъ малйшаго отношенія къ чему либо. Тмъ временемъ младенецъ снова пробудился и былъ облеченъ соединенными усиліями няньки и матери въ теплую шинельку цвта крэмъ и въ головной уборъ изъ нанки въ вид воздушнаго пирога. Такимъ образомъ они вс трое вышли наконецъ изъ дома и спустились съ крыльца, у котораго старая лошадь успла уже причинилъ убытку вдомству путей сообщенія боле чмъ на сумму своего дневного заработка, изрывъ дорогу своими нетерпливыми автографами. Что же касается Боксера, то онъ чуть виднлся вдали, гд стоялъ, оглядываясь назадъ и соблазняя коня тронуться въ путь безъ позволенія,

Если вы подумали, что миссисъ Пирибингль понадобилась скамеечка или что нибудь въ этомъ род, чтобъ взобраться на повозку, то вы очень мало знаете молодчину Джона. Не успли вы замтить, какъ онъ поднялъ ее съ земли, а она ужъ сидла на своемъ мст, свжая и румяная, говоря:

— Какъ теб не стыдно, Джонъ! Вспомни о Тилли!

Еслибъ мн было позволено упомянуть, въ тхъ или иныхъ выраженіяхъ, о ногахъ молодой двицы вообще, то я сказалъ бы, что ноги миссъ Слоубой фатально задвали за все, попадавшееся ей на пути, и что она не могла ни подняться вверхъ, ни спуститься внизъ, не положивъ на нихъ отмтины на подобіе тхъ, какими Робинзонъ Крузэ велъ счетъ своимъ днямъ въ деревянномъ календар на необитаемомъ остров. Но такъ какъ это могутъ найти неделикатнымъ, то я еще подумаю.

— Джонъ, захватилъ ты корзину съ телятиной, ветчиннымъ пастетомъ и разными сладостями, а также бутылки съ пивомъ? — спросила дорогой Дотъ. Если нтъ, то поворачивай сейчасъ назадъ.

— Вотъ это мило съ твоей стороны, — отвчалъ фургонщикъ; заставивъ меня опоздать на цлую четверть часа, ты еще требуешь, чтобъ я возвратился назадъ!

— Мн очень жаль, Джонъ, — возразила жена въ большихъ попыхахъ, но, право, я не могу подумать о томъ, чтобъ хать къ Берт — я ни за что не сдлала бы этого, Джонъ — не захвативъ съ собою телятины и ветчиннаго пастета и всего прочаго, а также бутылокъ съ пивомъ. Стой!

Послднее приказаніе относилось къ лошади, которая однако не послушалась хозяйки.

— Останови же ее, Джонъ, — умоляла миссисъ Пирибингль. Пожалуйста!

— Мы успемъ сдлать это, — отвчалъ Джонъ, — когда я начну раздавать посылки. А твоя корзина тутъ, цла и невредима.

— Какое ты безсердечное чудовище, Джонъ, что не сказалъ мн сразу и не избавилъ меня отъ такого безпокойства! Вдь я говорила, что ни за какія блага не похала бы въ гости къ Берт безъ телятины, ветчиннаго пастета и всего прочаго, а также безъ бутылокъ пива. Съ тхъ поръ, какъ мы поженились, Джонъ, у насъ устроивался тамъ маленькій пикникъ аккуратно два раза въ месяцъ. Еслибъ онъ не удался сегодня, я приняла бы это за дурное предзнаменованіе, которое напророчило бы намъ конецъ нашего счастья.

— То было доброе дло прежде всего, — сказалъ фургонщикъ, — и я почитаю тебя за это, моя малютка.

— Дорогой Джонъ, — подхватила Дотъ, вспыхивая, какъ зарево, — что ты тамъ толкуешь о почтеніи ко мн? Боже ты мой!

— Между прочимъ… — замтилъ фургонщикъ, — тотъ старый джентльменъ…

Опять она смутилась, и такъ явно, въ одну минуту!..

— Не разберешь его, что онъ за человкъ, — продолжалъ Джонъ, уставившись глазами впередъ, на дорогу. — Не думаю, чтобъ въ немъ было что нибудь дурное…

— Ровно ничего! я… я уврена, что его нечего бояться…