Сыскные подвиги Тома Соуэра в передаче Гекка Финна

Въ какіе-нибудь два-три дня глухонмой сдлался весьма популярнымъ. Онъ перезнакомился съ сосдями и они очень ухаживали за нимъ, гордясь тмъ, что среди нихъ завелась такая диковинка. Они угощали его завтраками, обдами, ужинами, начиняли его свининой и кукурузной кашей и не уставали глазть на него и жалть, что не знаютъ больше о немъ: онъ былъ такъ непохожъ на другихъ, точно взятъ изъ романа! Знаки его были непонятны, никто не могъ уразумть ихъ, какъ и самъ онъ, по всей вроятности; но онъ мычалъ, и этимъ вс были довольны, даже восхищались тмъ, какъ именно онъ мычитъ. Ему подавали аспидную доску съ написанными на ней вопросами и грифель, и онъ писалъ отвты, только никто, кром Брэса Денлапа, не умлъ разобрать его почерка. Брэсъ говорилъ, что и самъ онъ не все можетъ прочесть, но что большею частью онъ угадываетъ смыслъ. По его словамъ, глухонмой говоритъ, что онъ родомъ издалека, имлъ состояніе, но потерялъ все, благодаря плутамъ, которые его обобрали, и теперь онъ нищій и не можетъ себ ничего заработать.

Вс расхваливали Брэса Денлапа за его доброту къ этому чужаку. Онъ предоставилъ ему на житье небольшую деревянную клть и веллъ своимъ неграмъ прислуживать ему и приносить пость.

Глухонмой заходилъ и къ намъ, потому что дяд Силасу, въ его постоянной скорби, было даже утшительно видть кого-нибудь, тоже пораженнаго горемъ. Мы съ Томомъ и виду не показывали, что знали его прежде, и онъ тоже какъ будто, и не видывалъ насъ. Вс наши высказывали передъ нимъ свои заботы, точно его тутъ и не было, но мы полагали, что нтъ никакой бды въ томъ, что онъ все это слышитъ. Большею частью онъ и не вслушивался, но иной разъ обращалъ вниманіе, какъ мы замчали.

Прошло еще дня два-три, и отсутствіе Юпитера стало всхъ безпокоить. Вс спрашивали другъ друга, куда бы могъ онъ запропаститься? И каждый отвчалъ, что и ума приложить не можетъ, качалъ головой и находилъ дло очень страннымъ. Прошло еще нсколько дней, потомъ, неизвстно откуда, пронеслась мысль: врно онъ былъ убитъ! Можете представить себ, какъ это всхъ ошеломило. Вс языки такъ и замололи на этотъ счетъ! Въ субботу дв или три партіи отрядились въ лсъ искать, не найдутъ ли трупъ. Мы съ Томомъ примазались тоже; намъ было такъ пріятно участвовать въ такомъ подвиг; Томъ не могъ ни сть, ни усидть на мст отъ восторга. Онъ говорилъ, что если мы найдемъ тло, то прославимся и о насъ будетъ больше толковъ, чмъ если бы сами мы утопились.

Однако, вс скоро устали, но не Томъ Соуэръ! О, это было не въ его характер! Въ ночь на воскресенье онъ не могъ даже заснуть, все придумывалъ средство, а на разсвт стаскиваетъ онъ меня съ постели и кричитъ съ восхищеніемъ:

— Скоре одвайся, Геккъ! Я придумалъ! Нужна ищейка!

Минуты черезъ дв, мы уже бжали берегомъ къ деревн, хотя было еще темно. У стараго Джэффа Гукера была ищейка и Томъ хотлъ выпросить ее.

— Только слды-то теперь уже не свжи, Томъ, — сказалъ я. — Къ тому же были дожди…

— Ничего не значитъ, Геккъ. Если трупъ запрятанъ гд-нибудь въ лсу, «собака» найдетъ его. Если убійцы даже закопали его, то, разумется, не глубоко, иначе быть не можетъ, и собак стоитъ пройти по этому мсту, чтобы почуять мертвечину. Геккъ, мы прославимся, это такъ же врно, какъ то, что ты родился на свтъ!

Онъ такъ и горлъ; стоило ему только затлться, и всего его такъ уже пламенемъ и охватитъ. Такъ было и теперь; черезъ дв минуты онъ уже нарисовалъ себ все: мы не только найдемъ тло, нтъ, мы нападемъ и на слдъ убійцы, будемъ гнаться за нимъ, не выпустимъ его изъ вида, пока…

— Прекрасно, — сказалъ я, — но сперва найдемъ тло; полагаю, что и этой работы будетъ довольно намъ на сегодня. До сихъ поръ извстно намъ только то, что трупа не оказывается и слдовъ убійства нтъ. Очень возможно, что этотъ плутъ просто ушелъ куда-нибудь и никто не думалъ его убивать.

Онъ нахмурился и говоритъ мн:

— Геккъ Финнъ, я не знаю, кто бы умлъ лучше тебя отравлять ршительно все! Пока теб самому успхъ дла кажется сомнительнымъ, ты стараешься разочаровывать и другихъ. Что теб за радость окачивать холодной водой этотъ трупъ и выдумывать собственную свою эгоистическую теорію о томъ, что никакого убійства и не было? Казалось бы, что нечего теб мшать здсь. Я не понимаю, что заставляетъ тебя такъ поступать. Я-то никогда не позволилъ бы себ этого по отношенію къ теб. Намъ представляется теперь такой великолпный случай совершить подвигъ, а ты…

— Да сдлай милость! — перебилъ я. — Я очень жалю о томъ, что говорилъ, и беру свои слова назадъ. Я сказалъ спроста. Располагай все, какъ знаешь. Мн собственно и дла нтъ о Юпитер; если онъ убитъ, я готовъ радоваться этому, какъ и ты; если нтъ…

— Я никогда не говорилъ, что радъ этому. Я только…

— Ну, если ты огорченъ, то и я огорченъ. Словомъ, куда ты повернешь, туда и я. Пусть онъ…

— Никакого повертыванія тутъ нтъ, Геккъ Финнъ, и рчи о томъ не было. А что касается до…

Онъ забылъ, о чемъ началъ рчь, и сталъ шагать молча, въ раздумь, но скоро воскликнулъ опять: